.) челом… Чжочи принял под власть монгольскую все «лесные народы»: шибир, кесдиин, байт, тухас, тенлек, тоелес, тас, и
бачжиги» [27, с. 175], что, по мнению нескольких поколений российских ученых, означало практическое признание вышеперечисленными племенами монгольского каана своим сюзереном, причем этноним
бачжиги безоговорочно ассоциировался с зауральскими башкирами, из чего вытекало, что какая-то их часть уже в 1207 году оказалась в юрисдикции Монгольского государства. Но так ли оно было на самом деле? И не выдает ли автор «Сокровенного сказания» в победных реляциях о походе Джучи желаемое за действительное?
Несмотря на то что в более позднем источнике — «Алтай Тобчи»[6] — Лубсан Данзан подтверждает успех похода 1207 года и наряду с покоренными «лесными народами» упоминает о племени тан-бичигэт [13, с. 184] («последнее название представляет собой соединение двух этнонимов, упомянутых в "Сокровенном сказании": тас и бачжиги»[7] [1, с. 139]), следует с осторожностью подходить к версии, по которой монголы смогли достаточно далеко углубиться на запад, и в первую очередь по причине скоротечности всего предприятия. Недаром Чингис-хан, довольный результатами похода, воздал должное Джучи и «соизволил сказать: "Ты старший из моих сыновей. Не успел и выйти из дому, как в добром здравии благополучно воротился, покорив без потерь людьми и лошадьми лесные народы"» [27, с. 175]. Рассматривая этот пассаж, необходимо учитывать реалии той эпохи: несмотря на чрезвычайную мобильность, монгольские войска вряд ли могли в течение «одного сезона», перемахнув через Саяны и Алтай, передвигаясь таежными тропами, а затем по северной кромке Великой степи, пусть даже и не встречая активного сопротивления, достигнуть Ишима или тем более Тобола, после чего тем же путем вернуться в ставку великого каана, по-видимому, находившуюся в то время в районе будущего Каракорума. Вместе с тем Джучи, очевидно, достиг юго-восточных окраин Западной Сибири, несомненно, многие племена признали над собой власть Чингис-хана, однако, скорее всего, власть эта распространялась только на территорию Северных Саян, Алтай и, возможно, часть Кулундинской и Барабинской степей. Подтверждением нашей гипотезы (к сожалению, альтернативы в виде письменных источников относительно изначального территориального расположения Улуса Джучи не существует) следует считать извлечение из летописи Рашид ад-Дина, оставившего по этому поводу однозначное сообщение: «Все области и улус, находившиеся в пределах реки Иртыш и Алтайских гор, летние и зимние кочевья тех окрестностей Чингиз-хан пожаловал в управление Джучи-хану… Его юрт был в пределах Иртыша, и там была столица его государства. Вот и все!» [41, с. 78].
