В изданных в КНР в недавнее время исторических картах в состав Юаньской империи включены Восточный Туркестан и Средняя Азия, хотя, как известно, эти районы являлись территорией самостоятельного монгольского государства, образованного в 1264 г. внуком Угэдэя — Хайду, ставшим во главе антихубилаевской коалиции потомков Угэдэя и Чагатая и не имевшего никакого отношения к юаньскому Китаю.
Центральная печать КНР в январе 1962 г. опубликовала восторженный отзыв об основателе монгольской династии Юань в Китае. «Хубилай, — писала газета «Гуанмин жибао», — внес выдающийся вклад в развитие нашего единого и многонационального государства»[26].
В феврале — апреле 1962 г. в центральном китайском историческом журнале «Лиши яньцзю» одна за другой появились три статьи, посвященные Чингис-хану и проблеме монгольского владычества в Китае.
Первая статья из этой серии[27] утверждала, что Чингис-хан, бесспорно, родился в 1162 г. и что, таким образом, празднование 800-летнего юбилея Чингис-хана, организованное в КНР, имеет под собой формальное основание[28]. (В этой связи небезынтересно напомнить, что еще в мае 1942 г. в столице Особого района г. Яньани широко отмечался день рождения Чингис-хана, проводившийся под лозунгом «учиться у Чингис-хана революционному духу сплочения национальных меньшинств»[29].
Автор второй статьи о Чингис-хане[30] вступает в полемику с теми историками, которые «делают упор на убийства и разрушения, произведенные монголами в войне, но не замечают той прогрессивной роли, которую сыграл Чингис-хан в истории». Прогрессивную же роль Чингис-хана он видит не в объединении монгольских племен, а лишь в его завоевательных походах и войнах: «Чингис-хан смял границы на пути связей между Востоком и Западом, сровнял с землей крепости и бастионы, которые препятствовали экономическим и культурным отношениям, и после этого взаимные связи Востока и Запада начали процветать». По мнению автора, завоевание татаро-монголами Китая и их походы в Среднюю Азию имели положительное значение, так как в Китае монголы-де восстановили единство империи, а на Западе уничтожили преграды, которые создавались правителями различных государств на пути экономического и культурного обмена между Китаем и этими государствами.
Этот автор патетически восклицал: «И вот появился «возвысившийся над миром Чингис-хан», его боевые кони прорвали железные стены 40 больших и малых государств, в которые были заперты народы, и в результате их народы увидели более широкий мир, в котором они могли действовать, познакомились с более высокой культурой, у которой могли учиться; таким образом, с точки зрения общей тенденции исторического развития, разве следует отрицать роль Чингис-хана? Уничтожение им 40 государств, конечно, не могло произойти без крови и разрушений, но неужели мы будем защищать замкнутость и изолированность крупных и мелких рабовладельцев и феодалов всех этих государств или мы согласны с тем, что Чингис-хан разбил эту замкнутость, создал народам разных наций в экономике и культуре условия, при которых они могли взаимно общаться и учиться друг у друга».
