Сам М. К. Любавский, не замечая этого, раскрывает «тайну» Поднепровских и Подвинскнх волостей: «И самая живучесть крестьянской волостной организации… и наибольшая полнота ее развития объясняются, кроме других причин, также и слабым развитием военно-служилого шляхетского землевладения в названных волостях…».
[326] Мысль, с нашей точки зрения, совершенно верная. Но заставляет сделать и другой весьма важный вывод: подобного типа волостная община была в более ранние времена распространена гораздо шире. Об этом свидетельствуют и многочисленные сообщения о «старцах» и непосредственные свидетельства сохранения подобного рода общины в других районах ВКЛ.
Нужно учитывать еще и следующее. М.К. Любавский, с нашей точки зрения, слишком жестко трактует проблему сохранения древнерусского общинного наследия. Когда мы говорим о том, что древнерусские общинные традиции жили и в XIV — первой половине XVII в., это не значит, что сохранялись именно те общины, что существовали в Киевской Руси. Менялась демографическая ситуация, внешние условия. Общины могли восстанавливаться, возникать заново. Но то, что и заново они возникали в прежних древнерусских формах, — вот принципиально важное для нас положение — следовательно, для возникновения и функционирования подобного рода общин условия были еще вполне благоприятны.[327]
Это обстоятельство чрезвычайно важно для рассмотрения еще одного типа общины — южных порубежных городов, вернее общин, сгруппировавшихся в южных «украинных» городах. Правда, М.В. Довнар-Запольский подметил, что в южных городах связь городского населения с негородскими элементами или отсутствует, или выражена в весьма незначительной степени. Но при этом он сделал совершенно верное замечание, что под мещанством южных украинских городов ошибочно было бы разуметь городской класс в собственном смысле этого понятия.[328] Городским, мещанским это население было лишь в плане концентрации в городе. «По своим же занятиям южное мещанство было низшим военно-служилым классом, играло такую же роль. какая на севере принадлежала панцырным боярам, ордынским слугам и т. п. группам», — отмечал ученый.[329] В условиях беспокойного пограничья община доживает до очень поздних времен. Причем здесь она имеет и своих предшественников в древнерусский период. Это время исследователи, как революционные, так и современные, считают временем господства в данном регионе общинных отношений. Как ни относись к проблеме «болоховских князей»,
