Но зато одно качество объединяет их в полной мере — свобода. Изучая Киевщину, М.Ф. Владимирский-Буданов заметил: «…и остальное — тяглое население стоит весьма близко к служилому: оно состоит из людей свободных, занимающих большие участки и владеющих ими… на праве наследственного пользования за дань или за подымщину».
[865] С нашей точки зрения, нет досаднее ошибки, чем относить тяглых и данных к феодально зависимым с самого начала крестьянам. Это значит не видеть эволюции в их развитии.
Первоначально тяглые — это основная масса сельского населения, которая обкладывалась данью. В то же время часть этого населения обслуживала господарские дворы. Дань — натуральные платежи, которые своими корнями уходят в древнерусские времена. Не случайно тяглые, и особенно данники были носителями весьма архаических традиций. Именно там где жили данники, в неизменном виде сохранялась волостная община, «следы доисторической свободы в отношениях полов».[866] С течением времени дань из натуральной превращалась в денежную, а в конце XV — начале XVI в. дань отступала на задний план по сравнению с другими повинностями и податями.[867] Шел процесс развития господарской собственности на этих крестьян, который завершился аграрными реформами середины XVI в. Значительная часть этих крестьян попадала в состав феодальных владений. В Полоцкой земле этот процесс раздачи великокняжеских земель начался в середине XV в. Данники стали переходить в руки бояр и отчасти мещан. При этом повинности их сохранялись. Причем, вплоть до конца XV в. данники не теряли права распоряжаться, в том числе покупать и продавать ее.[868]
От всех категорий населения Руси отличались рабы. Пожалуй, впервые к изучению рабов в ВКЛ обратился Ф.И. Леонтович.[869] Эта тема не раз становилась объектом изучения и споров между исследователями. Если большинство историков признавало широкое развитие рабства как в Червонной Руси, так и в землях Великого княжества Литовского,[870] то, например, В. Гейнош считал, что Древняя Русь не знала рабства в полном смысле этого слова, а соответственно нет оснований говорить о рабстве и в Западной Руси. Что касается Галицкой Руси, то все случаи неволи он считал особой формой зависимости — служебно-приписной. Одни из историков (К.Н. Бестужев-Рюмин, М.С. Грушевский и др.) писали о решающем воздействии холопства на формирование крепостного права в ВКЛ. Другие (С. Кутшеба, В. Гейнош) уже рабов рассматривали как группу крестьян «непохожих». Внимательно изучал рабов в Великом княжестве Литовском Л.Д. Похилевич. Его исследование показывает огромную роль рабов в экономике собственно литовских земель. Нет необходимости повторять его наблюдения и выводы, тем более, что мы не ставим целью изучение собственно литовских земель. Освещая положение рабского населения «на территории бывшей Киевской Руси», он лишь ограничился ссылкой на книгу Б.Д. Грекова «Крестьяне на Руси» и согласился с его выводами о неразвитости рабства в этом регионе.
