»: выморочные земли и их последующее скапливание монастырями. Собственно, появление подобного рода земель Л.Н. Лангер связывал именно с эпидемиями и масштабным голодом, а не с татарскими набегами. Хоть сами вылазки золоордынцев воспринимались крайне негативно местными жителями, но они не наносили сколь-нибудь существенного вреда развитию сельского хозяйства русских княжеств. Примером тому является нашествие Батыя в 1237–1238 гг. и поход Токтамыша на Москву в 1382 г. И в том, и в другом случае летописи не фиксировали наступления голода. В то же время, к его возникновению могли привести поход Идегея на Москву 1408/09 гг., вторжение Улуг-Мухаммеда, а также татарское нашествие на Литву в 1438 г. [Langer L.N., 1976: 358–359]. Однако, в целом, заключил исследователь, не существует корреляции между этими двумя факторами. В то же время, комбинация «
голод — легочная форма чумы» привела к значительному сокращению населения. По его подсчетам, оно составило от 25 до 50 % от дочумных величин [Langer L.N., 1976: 353].
Другим последствием «Черной смерти» для русских земель, по мнению американского историка, стало увеличения численности служилого дворянства. Причем, если для Западной Европы результатом явилось ослабление аристократии и усиление буржуазии, то в Москве сразу же после «Черной смерти» стало наблюдаться усиление московских боярских родов, а также, при непосредственной поддержке последней, последующее оформление абсолютной власти Великого князя Московского [Langer L.N., 1976; 352].
Еще одним регионом, оказавшимся в центре внимания западных исследователей, стал Ближний Восток. В конце 1970-х г. в свет вышла монография одного из крупнейших английских ориенталистов М.В. Долса [Dols M.W., 1977]. В ней автор, на основе анализа средневековых источников на арабском языке, реконструировал восприятие данного события в мусульманском обществе, что автоматически сделало данное исследование одним из новаторских в современной западной историографии. Использовав в своей работе последние достижения в области биологии чумы и наработки отечественных эпидемиологов (Н.В. Федорова, Ю.М. Ралль), изучавших природные очаги заболевания, а также исследования Р. Поллитцера, ученый, пришел к выводу, что прародиной «Черной смерти» нужно считать районы обитания диких грызунов байбаков (сусликов). В данном случае он указывал на Забайкалье, Монголию, Маньчжурию и территорию советских среднеазиатских республик. Для обоснования своей точки зрения он, в качестве примера, привел сюжет, взятый из культуры местных народов. Так, согласно бурятским и монгольским легендам, именно байбаки являлись носителями таинственной болезни. О последней, заключил исследователь, сообщают древнетибетские священные книги. На юго-востоке России, Иранском Курдистане и в Каспийском регионе носителями чумы могли выступать песчанки, наиболее распространенного вида грызунов в этом регионе [Dols M.W., 1977: 71].
