Итак, мы установили, что за формальными признаками, из которых складывалась система номинального вассалитета, насаждаемая китайской дипломатией в странах Южных морей, скрывался обоюдный обмен посольскими миссиями. Политические цели, побудившие минское правительство выступить инициатором завязывания такого рода отношений, уже отмечались выше. В конце 60-х — начале 70-х годов XIV в. эта инициатива увенчалась успехом: был налажен сравнительно регулярный обмен посольствами со всеми наиболее крупными странами Южных морей. Вслед за посольствами с первыми манифестами нового китайского правительства в 1368–1370 гг. и прибытием в Китай первых ответных миссий в стране Южных морей были разосланы указы о титуловании местных властителей ванами. Это вызвало новую волну ответных посольств. Только в 1373 г. в Китай прибыло два посольства из Тямпы, два — из Сиама, посольство из Камбоджи и посольства из Палембанга.
Этот успех китайской дипломатии ни в коей мере нельзя рассматривать как вынужденное признание вассалитета странами Южных морей. Он объясняется тем, что установление внешних связей в форме посольского обмена отвечало не только интересам Китая, но и этих стран.
Вступление в посольские отношения с новым правительством Китая явилось своего рода признанием законности и правомочности этого правительства. И некоторые государства, как, например, Маджапахит, шли на такое признание вполне сознательно. Как сообщается в «Мин ши», яванский посол был при юаньском дворе и уже направился в обратный путь, когда в Фуцзяни его настигло сообщение о падении Юаньской династии. Тогда посол вернулся и некоторое время оставался при новом дворе в Нанкине. И хотя он вручил доставленные посольством подарки свергнутому императору, Чжу Юань-чжан одарил посла и направил чиновника сопровождать посольство в обратный путь. Это произошло в 1369 г., а в 1372 г. послы с Явы возвратили Китаю три императорских указа, полученные яванскими властителями от юаньского двора[124].
Такая демонстрация, направленная против юаньских правителей, объяснялась тем, что яванцы помнили попытки вторжения монголо-китайских войск в конце XIII в. Очевидно, помнили эти завоевательные походы и многие другие страны Юго-Восточной Азии. Они не могли не опасаться повторения вторжений. Поэтому, когда из Китая вместо новых армий прибыли послы нового правительства, предлагая установить регулярные связи в традиционной форме посольских миссий, страны Южных морей пошли на это.
