Ну, думаем, подымем народ. Назначили митинг в воскресенье после обедни. Ждем. Пришло человек десять, а больше и нет никого. Что за притча, почему народ не идет? А Николай Свинягин, кузнец наш, и говорит: «Не соберутся, потому что председатель строго приказал на митинг не ходить. Боятся его».
Ну, думаем, переборем. В эту же ночь двух наших фронтовиков так избили, что еле домой доползли. Вечером в окно кирпичом чуть голову мне не разбили. Туго нам стало, без винтовок на улицу выходить перестали. Группа молодежи, ребята наши, борьбу с самогоном объявили. Забрались к самогонщику Каулю, аппарат разбили. Кауль — жалобу председателю волостной земской управы. Вызвали ребят в волость. Испугались, разбежались ребята, а Ванюшка вдовы Пермяковой пошел. Накричал председатель, на мальчишку, собрались в волости все его собутыльники. Самогонщик тут же начал бить мальца за то, что аппарат самогонный испортили. Избили мальца, потом привязали аппарат Ванюшке на спину и повели по деревне. Мать прибежала к нам в слезах: убьют Ванюшку, помогите. Ну, думаю, все равно. Скликал товарищей, схватили винтовки, выстроились против толпы, навели на них ружья: «Ослобоняй Ваньку, а то залпами крыть будем». Отрезвели, рассыпались как горох. Избитого Ванюшку на руках домой принесли.
Вот какой, товарищи, порядок у нас был. Решили написать письмо во Владивосток, в Совет. Описали наше положение и просили прислать человека на помощь нам Советскую власть установить. Приехал товарищ Морозов, вот что у вас теперь в президиуме сидит. Скрутили мы наших кулаков с его помощью, установили Советскую власть. Дыху теперь кулакам не даем.
Взялись мы перво-наперво за наибольших кулаков наших, стодесятинников. Составили из фронтовиков земельный комитет, который и начал их трясти. Перво-наперво у Дорофея Клягина 500 десятин отобрали, 28 лошадей. Оставили ему 25 десятин да 3 лошади. У других по 80 десятин отрезали, по две лошади оставили, землей бедноту наделили, земельный фонд составили. Лошадей дали солдаткам, вдовам.
Озверели на нас кулаки. Николая Барыкина — председателя земельного комитета из берданы вечером в окно застрелили. Дознались — кулаки Прокудин да Чуснин. Помяли их малость да в город в тюрьму отвезли. Вчерась опять двух членов комитета из берданок ранили, в больнице лежат теперь.
— Пымали кого?
— Нет, сразу не поймали, дознаемся... Мельницу у Кокина, у кулака, конфисковали, так он у казначея нашего Михаилы Рябого амбар сжег. Ригу еще хотел поджечь, да поймали, не успел. Рассвирепел. Всех, говорит, попалю!
