– Дальше не пройдёте, – ответил кто-то на мой невысказанный вопрос. От неожиданности я вздрогнула и оглянулась. За моей спиной открылась неприметная калитка, из которой вышел мужчина с топором, держа на поводке овчарку. Овчарка смотрела на меня умными глазами. Словно говорила: «Хозяин прав, дальше не пройдёшь, только лапы вымажешь. А то и по брюхо провалишься».
– Там дальше по пояс ухнуть можно, – подтвердил хозяин. – Если в бочажину наступить. Её под водой-то не видно… Топь шутить не любит, – строго сказал хозяин пса.
По его глазам я поняла, что если бы можно было, он бы надел на меня ошейник и пристегнул поводок, чтобы не лезла в топь – если своего ума нет. Но я не собиралась в топь, я собиралась – в гости. А там, куда надо было идти, клубился белёсый прозрачный туман. Болото парит, поняла я. А как же… Где же тогда – тот дом?
Вероятно, я произнесла это вслух – в глазах мужчины отразилось непонимание. Помедлив, он распахнул калитку.
– Проходите. А вы к кому?
– Нет, я не к вам, не сюда, я в гости… Мне надо туда, – показала я в сторону тумана. – Не подскажете, как туда пройти? Может, в обход?
– Там никто не живёт. Болото там, Шептунова топь до самого Болшева тянется, до торфоразработок. Топь страшенная, даже летом не пройти, не высыхает. Живёт, значит, болото. Живое оно, говорят. И гостям завсегда радое, как войдёшь, не выпустит, – усмехнулся мужик. Господи, да за кого он меня принимает? За сумасшедшую? Похоже на то…
– Там дом стоит, на поляне. Бревенчатый, в два этажа. И люди живут, я зимой у них была, на лыжах здесь каталась.
– Вы что-то путаете. Может, не здесь катались? Мало в лесу зелёных заборов? Перепутали, наверное. Не ходили бы вы здесь, места здесь глухие, нехорошие. Гиблые места. Позапрошлым летом случилось тут… Отец с мальчишкой грибы собирали, ну и забрели на Шептуново болото… Леший в уши нашептал, ягодами да грибами заманил. Утопли оба, в болоте том. Оно ведь как бывает – увидел малец полянку зелёную, а за ней кочка с клюквой. Обрадовался, да через полянку эту, по траве пошёл… а трава-то расступилась!
– И что? – переспросила я, уже понимая – что.
– И – ничего. Утоп малец-то. Не трава это была, ряска болотная, а под ней трясина глубоченная. Отец–то спасать его кинулся, да куда там… Так и сгинули оба. И могилки нет. Столб поминальный им поставили, мать-то ходит… Поседела за один день. Она часто приходит. Гостинцы сыночку приносит. Восемь годков ему было, восемь всего. Митей звали.
