Мне так хочется быть с ними, там – настоящей, умеющей любить и ценить друзей, смеяться и радоваться, умеющей вот так – сорваться и полететь неизвестно куда, только бы с ним, вместе с ним… Я не помню его имени. Если бы вспомнила, попросила бы прощения за мою несдержанность, за то что ушла, за то что я не с ним. Я знаю, он простит, ведь он любит меня. Любил. Его больше нет. И меня больше нет.
Впрочем, всё как всегда. Я веду себя всегда одинаково невозможно, даже во сне оставаясь самой собой. Только где же я – настоящая? Здесь, на диване, под пледом, с красными от высокой температуры щеками и маячившим впереди больничным? Или где-то далеко, под серым угрюмым камнем, рядом с теми, кого больше нет?
Моя жизнь стала сном, и мне её не вернуть…
… Этой ночью мне приснился папа, умерший двадцать пять лет назад. Он так и остался пятидесятилетним. А мне уже сорок три, отец старше на семь лет. Почти ровесники. Не люблю вспоминать о своём возрасте. Мне сорок три, я всё ещё красивая, и вовсе не собираюсь умирать.
Папа тоже не собирался. Пришел вечером с работы, лёг на диван и умер. Навсегда остался в далёком 1988-м. Знает ли он, что я выросла и стала взрослой? Или до сих пор считает меня маленькой?
Вот и во сне я – то ли студентка, то ли старшеклассница. Мы с папой куда-то едем… Домой, наверное, потому что уже вечер, потому что я чувствую неимоверную усталость и очень хочу спать. Но спать нельзя – мы всё едем и едем… Выходим на незнакомой станции из электрички (зачем?) и куда-то идём (куда? к кому?) – незнакомыми (странно знакомыми!) дворами, вслед за людьми.
Одноэтажное приземистое здание (столовая или кафе?) Папа предлагает здесь поужинать, и мне ничего не остаётся, как согласиться (как я могу возражать?). Мы долго стоим в длинной очереди, потом садимся за столик. Нам приносят почему-то не ужин, а обед.
В тарелке у отца что-то заманчивое, кажется блинчики… А у меня, как всегда, суп, с которым я, как всегда, долго ковыряюсь и никак не могу впихнуть его в себя, потому что не хочу. Хочу блинчики и знаю что мне их не видать: суп, и второе – это слишком много, я всегда ем что-нибудь одно. Может, отказаться от супа? И тогда мне тоже принесут – эти похожие на маленькие солнышки, маслено блестящие блинчики с хрустящими ажурными краешками…
– Может, ну его, этот суп? – закинула я удочку. Но папа возразил:
– Не «ну», а доедай. А я пойду пока. Я тебя там подожду. – Прошёл между столиками к выходу и исчез. Да, забыла сказать, денег за обед с нас не потребовали, меню не предложили, что подали, то и ешьте, но … блинчики пахли упоительно вкусно… Как дома.
