Длинное лето | страница 71

Про болото она выдумала. Когда-то давно на этом месте упал спортивный самолёт. Островерхие ёлки спружинили, ослабив удар, неудачливый пилот отделался синяками, а самолёт развалился на части, которые выкопали и увезли. На месте падения образовалась глубокая вмятина, которую копатели превратили в квадрат с прямыми откосами. Про самолёт Розе рассказала бабушка, когда они ходили за грибами. Аня о самолёте ничего не знала, и теперь с ужасом смотрела, как девочки, взявшись за руки, дружно прыгнули в «трясину».

– Нет здесь никакой трясины, это просто трава!

– Как нет? Вы же сами говорили… – кипятилась Аня, а Роза с Аллой хитро переглядывались и хохотали.

Потом они собирали на вырубке землянику. Переспелые ягоды срывались со стеблей и сладко таяли на языке. Их было много, не собрать. Но они собрали и съели, потому что были голодны. От ягод голод не прошел, напротив, только усилился, и девочки вспомнили о бутербродах. Вкуснее всего оказались Анины – с салом шпиг на ржаном хлебе. Они развели костерок и поджарили сало на палочках, отчего оно стало ещё вкуснее. Ане очень хотелось научить мачеху жарить сало на костре, но ведь тогда придётся рассказать…И земляникой угостить хотелось. Но если увидит отец, оправдаться ей будет нечем, а земляника послужит вещественным доказательством.

Домой она пришла счастливая.

Говорят, не так сближает общая радость, как сближает общая беда. Но это для взрослых, в детстве бед не бывает, мама с папой защитят от любой беды. А радоваться в одиночку у детей не очень-то не получается, получается только вдвоём, а ещё лучше втроём. За лето девочки ни разу не поссорились, сдружились крепко-накрепко. Утро для всех троих проходило в трудах, оставляя приятное чувство удовлетворённости собой, день был заслуженной наградой и праздником, а вечером Алла с Розой стучались в Анину калитку, всегда в одно и то же время. Хоть часы по ним проверяй.

– Аня, это за тобой. Косынку не забудь, и перчатки возьми обязательно, без перчаток руки травой изрежешь, – говорила Аглая и долго смотрела вслед «батракам». Ишь, смеются. Им, похоже, нравится ходить к Пилипенкам, да и работой их там не особо нагружают, возвращается Аня довольная, ужинает с аппетитом, засыпает как убитая, и утром вскакивает ни свет ни заря. Не узнать девочку!

Виктор Николаевич приезжал поздно, уезжал рано, и о «штрафных работах» ничего не знал, поскольку ни с кем не общался. Аглая не проговорилась, молчала, и Ане велела молчать. Не буди лихо пока тихо. Картошку Чермен привёз на следующий день, как и обещал. Вика не верила, что картошка успеет вырасти, но Чермен, привыкший к ферганской тёплой зиме, считал, что если её хорошенько поливать, то вырастет. Так что к обязанностям троицы добавился полив. Вредная Вика не разрешала девчонкам пользоваться шлангом (всё равно его не дотянешь, грядки-то длиннющие, метров на десять, отец постарался). Так что картошку они поливали, набирая из пруда воду и бегая с лейками вдоль грядок как заведённые. Вика не разрешала им набирать лейки доверху, а только до половины. Анька дохлятина, а малы́м тяжёлого нельзя таскать. «Малы́е» злились, но слушались.