Томка баловала ребят булочками с маком и рогаликами, но чаще всего пекла Пашкино любимое творожное рассыпчатое печенье. В группе о них знали (здесь все обо всём знали и всегда молчали) и тактично не заказывали Томке полюбившиеся им рогалики.
Они с Павлом так подходили друг другу, так сходились во всём, что в группе их считали парой. Балагур и весельчак, Пашка был дружен со всеми девчатами в группе, но Томку выделял, чаще других нахваливая её фирменное печенье. И Томка таяла от удовольствия, хотя её печенюшки нравились всем, а не одному Павлу.
Если надо было перейти вброд речку или перебраться через овраг, ребята помогали девчатам, это было неписаное правило. Павел вёл Томку за руку и, переведя, не спешил отпустить, повторяя: «Ну вот и всё, Томусик. Всё позади, уже можно открывать глаза и идти дальше» Томка на него не обижалась.
Павел стал для неё настоящим другом, но Томка ждала большего. Ждала год. Потом ещё год. Но Пашка не собирался разводиться, любил жену, обожал дочек и был счастлив. И тогда она вышла за Толика (который, к слову, это два года тоже ждал и ни на ком, кроме неё, жениться не собирался). Как же давно всё это было, как давно она с ними не виделась, не интересовалась, как они живут, как там Пашка… Незачем было. Ни к чему.
И вот результат: не нужна она больше ни мужу, ни сыну, у них своя жизнь. И у неё, Томки, будет своя! Никто ей не запретит, никто ничего не скажет: некому говорить. Томка решительно поднялась, зажгла свет и, придвинув к себе телефон, набрала номер.
– Галка, привет! Это Тома Казначеева, помнишь такую? – бодро выдала Томка заготовленную заранее фразу. И испугалась. Сейчас скажет «А-аа, Тома? Ну, как жизнь? Как дела? Ты извини, у меня гости, долго не могу говорить…».
Галя не сказала «а-аа», не спросила про дела, не сказала, что ей некогда. Вместо этого она неприлично обрадовалась и вывалила на Томку накопившиеся за несколько лет новости. Группа сменила руководителя – им стал Боря Бергман, а Блинов, что называется, «вышел на пенсию» и нянчит внуков на даче. Два раза в год они всей группой приезжают к нему на дачу – пятнадцать человек, тридцать рабочих рук. И не слушая Колиных протестов, дружно берутся за работу – забор поставить, сараюшку-развалюшку подправить или ещё что-нибудь. И на удивление соседям – «на счёт три» встаёт вокруг Колиного участка новый забор, сверкает свежим тёсом сарай, а во дворе на верёвочных качелях (альпинистский трос и деревянные удобные сиденья) с радостным визгом взлетают в небо Колины внуки…
