– Вот поэтому и не похожая. А теперь давай поедим, – посмотрел он в сторону официанта, который принес его ужин в двух порциях. Ужин как оказалось он заказал и для меня, пока я отмалчивалась, листая бездумно меню. – И не думай отказываться. Я угощаю девушку своего лучшего друга.
– Неужели одобрил? – удивленно взираю на мужчину, когда тот приступает к первому блюду.
– Не совсем, – честно отвечает он. – Я буду наблюдать за тобой и дальше. И только дай мне повод, – вот и угроза, которая витала в воздухе напряжением с самого начала нашего разговора.
– Хорошо, – сухо соглашаюсь с ним. – Но и я буду наблюдать за тобой. За тем, как ты защищаешь своего друга. И дай мне повод в этом усомниться…
Виктор смотрит на меня так, словно я только что объявила ему войну. Возможно, так и есть и он понял мои слова. Что же, посмотрим, к чему приведет это противостояние. И я принимаюсь за еду, но за весь вечер не понимаю, какой на вкус она была.
После незапланированного ужина, в течение которого мы больше не обсуждали мои отношения с Марком, Виктор настоял на том, чтобы отвезти меня до квартиры. При чем он точно знал, что я живу теперь по новому адресу. Уточнять, откуда он владеет всей информацией я не стала, понимая, что Никольский осведомлен о каждом шаге своего друга, значит знает и обо мне чуть больше, чем хотелось бы. Попрощавшись, я покинула салон автомобиля, и поторопилась к подъезду, наблюдая через плечо, как машина Виктора некоторое время продолжала оставаться во дворе, и только после того, как я зашла за металлические двери, она медленно покинула территорию.
Поднявшись в квартиру, меня встретила только безмолвная тишина, от которой стало немного не по себе. Все же Ника ушла, догадалась я, найдя записку от нее на кухонном столе.
«Привет! Я отправилась решать свои проблемы. Думаю, не стоит ждать моего возвращения.» – прочитала я на клочке бумаги и мысленно улыбнулась, пожелав девушке удачи с Майером. Но поставила для себя цель созвониться завтра днем с Вероникой и убедиться, что она жива и здорова.
Погруженная в мысли о неприятном разговоре с Никольским, я не заметила, как вечер прошел и на часах стрелки приближались к 23.30.
– Как уже поздно, – грустно вздохнула я, расчесывая влажные после душа волосы.
Телефон молчал. От Иры прекратились потоки фотографий. Марк больше не писал и не звонил. И тогда я сама решилась пожелать ему спокойной ночи, не уверенная, стоит ли ему рассказывать о том, что виделась с Виктором.
