— Чем могу служить? — осторожно спросил Дункан.
— Меня зовут Маккензи Коннор, это Шайло, — сказала она, жестом указывая на пса, который посмотрел на Дункана с неожиданной напряженностью. — Пожалуйста, не приближайся. Прости за беспокойство, мистер Маклауд, но твои друзья вмешиваются в то, чего они не понимают.
— Что ты имеешь в виду?
— Мы только хотели одолжить их ненадолго, — сказала Маккензи настоятельно. — Мы не причиняем необратимого вреда.
Дункан уставился на нее.
— Кто «мы»?
— В давние времена, чтобы наш род за тысячелетия не пресекся, мы заключили договор с несколькими избранными из вас. Но вы сражаетесь так редко — или так злобно и неутомимо, — что мы уже не можем вести посев так часто, как мы привыкли, поэтому нам пришлось пойти на крайние меры.
Дункан был достаточно стар и достаточно шотландец, чтобы помнить истории о фейри. Ему рассказали — но только шепотом, когда священник не мог услышать, что он сам — подарок фейри, обещанное предназначение, и он поклялся хранить эту тайну. Но технологический прогресс и столетия жизни умерили его веру в фейри и волшебство.
— Так ты что, сама королева Фейри?
— Надейся, что тебя никто не слышал, — резко сказала Маккензи. — Я — посланник Двора.
Внезапно возникший Зов предупредил Дункана. Он увидел Аманду, Ричи и Ника, подъехавших к дому. Бессмертная вышла, едва остановив машину. Она открыто держала свой меч и выглядела взбешенной.
— Ты! — сказала она, обращаясь к Маккензи. — Я полагала, что ясно сказала тебе «нет» пятьсот лет назад и повторила через триста.
— Мне так жаль, Аманда, но нам нужен ваш род.
— А забирать кого попало — тоже по договору, который подписал наш род? — возразила Аманда, выглядя жестокой и древней. Ник и Ричи стояли в шаге позади нее, скрестив руки. — Это не тот договор, о котором мне сказали. Или ведьма из леса Донан опять играет в какие-то игры?
Маккензи занервничала.
— Она не говорит от имени вашего рода?
— Только за себя, как и раньше.
— Подожди, ты знала, что Кассандра жила еще двести лет назад? — ахнул Дункан.
Аманда закатила глаза.
— Да, потому что Ребекка говорила мне приглядывать кое за кем: женщиной из старых, которая заигралась с магией, — и она обратилась к Маккензи. — Если это было просто недоразумение, прошу передать королеве, что она должна спрашивать: нас нельзя брать без спросу. Мы уже веками не действуем как единое племя.
— Глубочайшие извинения, — Маккензи казалась крайне обеспокоенной. — Мы не понимали, что вы действуете каждый сам по себе, а не кланом.
