Так что я покинул свой дом и ушёл на поиски новой жизни. Поменял имя, придумал себе биографию, нашёл новых друзей и новые баталии. Выяснил, что не могу умереть. Думал, что заработал какое-то проклятие и что не нужен даже чертям в аду. Но потом в моей жизни появился Наставник, он объяснил правила новой Игры. Не то, чтобы рубить головы было желанием всей моей жизни, иначе в палачи пошёл бы, но никакого внутреннего сопротивления не возникло. Сам первым не нападал, а свою жизнь за бесценок не продам.
Вернулся я в родные места лет через шестьдесят. В доме уже жили Торндайки, но маленький Марри вырос хорошим, добрым и умным человеком и больше походил на своих мать и бабушку, чем на отца. Марлоу любили в округе, так что я против него ничего не имел. И уж точно не собирался его пугать или вымогать с него деньги. Тем более, у меня была заначка, собственно, за ней я и вернулся. Путь получился небезопасным, так что и выглядел я не лучшим образом. Поэтому, когда эта впечатлительная беременная идиотка, младшая невестка Марлоу, увидела меня, окровавленного, выбирающегося из тайного хода, она упала в обморок. История про призрака уже стала семейной легендой, правда, преобразовалась в притчу о преступлении и наказании. И кто его знает, если бы эта Джессика не имела за собой грешков, так ли драматично она бы отреагировала на мое появление. Но так или иначе, к утру она поседела. Марлоу, ничего не знающий о семейных тайнах, недолго думал и решил использовать тот же принцип, что и мать. Так что к моей заначке прибавилось ещё немного золотишка. Но я за это отплатил: уничтожил банду идиотов-разбойников, собиравшихся напасть на Твейкав. И вообще старался присматривать за отчим домом. Но вскоре дорога снова позвала меня.
Так что с упрямства Аделины и традиций, завещанных Марлоу, в каждое из моих замеченных появлений я получал денежную поддержку рода. Иногда это бывало кстати, иногда я тратил золото тут же, делая что-то полезное для дома и местной общины. В конце концов, я всё ещё оставался Феланом, и у меня сохранились кое-какие обязательства. Именно они тянули меня в родные края. И не всегда мое посещение замечали в замке.
Правда, случалось пару раз, что я целенаправленно пугал своих потомков. Но они того заслуживали. И дело не в деньгах, а в принципе. Если человек виновен, ему непросто откупиться, замолить свои грехи. Да, можно сказать, что я взял на себя божью обязанность: карать и миловать. Но Всевышний далеко, и часто ему не до таких мелочей, а я отвечаю за род. Мой он, несмотря ни на что. И я в ответе за тех, кто опирается на него и в добрых делах и в злых. Вот и сейчас я прибыл для наказания.
