— Не обязательно, — тихо ответил старлей. — Я уже насмотрелся. Иногда они долго живут.
Калашеев, записав ответ Авдотьина, спросил:
— А отчего ж не попытались помочь? Статью про оставление в опасности знаете?
Тот только тупо глядел на следователя.
— Так заполыхало все в один миг, — громко сказал последний свидетель, красивый, высокий, чернобровый. Он единственный не выглядел ни пьяным, ни опустившимся. Калашеев повернулся на голос.
— Спиридонов! А вас кто-нибудь спрашивал?
— Не спрашивал, так спросите. Чего тянуть?
— Чего тянуть? Действительно, чего вы утянули крышу?
— Крышу… за крышей мы вчера приходили, — пробормотал, придя в себя, Авдотьин. — Листы железные, они ж денег стоят…
— Труп вы видели?
— Ох, боже упаси. Мы не искали. Листы сверху стянули и все.
— Все вместе были? Друг друга из виду не теряли?
Авдотьин покачал головой.
— Вместе, листы тяжелые. Все тащили.
— Надо было им сразу приехать, — шепнул старлей Данилову. — Я бы и вчера отпросился.
— Э, Леш, ты же помнишь, двадцать седьмое вчера было. Народ перепился, в Мировичах вообще автолавку сожгли. В Приокске буянили, городские патрули не справлялись.
— В Мировичах? — ахнул участковый. — Вот гады, туда же только та автолавка и ездит…
— Ребята, — поднял голову Калашеев, — ладно вам. Алексей, сводку потом посмотришь. Ничего страшного по твоему участку, только этот пожар. Это по соседству муж жену зарезал и прочее. Ну, что будем делать? Те два бревна раскидаем?
— Кошка спрячется под твоими бревнами, — фыркнул Данилов. — Взрослый покойник не уместится. Рука-нога торчать будет.
— А нам идти можно? — спросил свидетель Спиридонов. Калашеев властно сказал:
— Я вас не отпускал. Подождете.
— Ну хотя б нам, това-а-рищ милицинер, — глубоким контральто протянула рыжеволосая девица с ярко подсиненными глазами. — Мы же с Настей ничего не знаем…
— Я сказал, подождите! — ледяным голосом повторил Калашеев. — Вадим Николаич, поднимем бревна? Вчетвером?
Молчавший до сих пор следователь кивнул.
— Попробуем…
— Может быть, пепел вначале разровнять? — спросил Иванченко. — Можно грабли попросить принести.
— Грабли! — возопил уязвленный в лучших чувствах судмедэксперт. — Граблями вы мне так кости изуродуете, что причину смерти не определишь!
— Ты сначала найди те кости, — Калашеев нагнулся и поднял потемневший от огня железный кол, подняв облачко серого пепла. — Попробую этой хреновиной…
Он сделал шаг, намереваясь воспользоваться ломом, как рычагом, но его остановили два одновременно прозвучавших крика:
