В нос ударил лютый запах мертвечины. Соблазнительные милашки вмиг превратились в гниющие полуразложившиеся трупы. Императрица раззявила рот чуть ли не до пола, и обрамленная клыками пустота исторгла оглушительный замогильный рев, которому тут же вторили все без исключения зомби. От такого скримера чуть сердце не остановилось — я вскрикнул, упал, и очнулся рядом с креслом. Шерсть и хвост на месте, отовсюду доносится храп, пожелтевшая плитка приятно холодит вспотевшую спину. Я дома. И никогда бы не подумал, что буду так ему рад. А когда страх ушел, и напрягшиеся до струнного звона нервы унялись, во всю силу накатило похмелье, и я трижды пожалел, что вообще родился на свет.
— Что случилось? — отец ворвался в комнату с ружьем наперевес, открыв дверь плечом и перебудив весь дом.
— Ничего, — простонал, взобравшись на кресло с таким видом, словно поймал животом заряд картечи. — Упал во сне.
— Елки... — родитель отодвинул стволом занавески и выглянул во двор.
Над поселком нависли хмурые тучи, похолодало, накрапывал мелкий дождик, а ветер стучал в окна ветвями вишни. После всего приключившегося это показалось недобрым знаком, хотя в приметы и прочую мистику не верил — вплоть до злополучной выставки.
— Че за кипиш? — следом вошел Виктор и осмотрелся, держа ТТ в опущенной руке.
Тоня со скрипом села на раскладушке и поежилась, с тревогой переводя взгляд с мужа на гостя.
— Ложная тревога. Но раз уж встали — можно и позавтракать.
Мужчины ушли на утренние процедуры, а в комнату вползла Малири — опухшая, сгорбившаяся и растрепанная. В изнеможении опустилась на стул и уставилась на подрагивающие пальцы, словно видела их впервые в жизни.
— Рассольчику? — мама поставила рядом полупустую банку помидоров.
— Да я в порядке, — девушка поморщилась. — Просто не привыкла так рано вставать.
— Ну и хорошо. Ешьте больше, раз уж собрались в поход.
— Не волнуйся, мы быстро, — включил газ под чайником. — За полчаса управимся.
— Конечно, — женщина всхлипнула и потерла веки, но не стала стращать и отговаривать, а продолжила готовить яичницу — после вчерашнего застолья из еды почти ничего не осталось. — Сколько раз говорила — не доведут игрушки до добра!
— Да ладно тебе! Так даже лучше. Я куда сильнее обычного человека, и твари мне нипочем. Вот подкачаюсь — и всем рога пообломаю.
Малири: Папкин бродяга, мамкин симпатяга)))
Пуфель: Тебе ничего странного не снилось?
Малири: Нет, а что?
Пуфель: Ничего.
— Чай или кофе?
