– В отличие от Брэндона.
– Эй, можно подумать, я весь день голубей в парке кормил.
– А почему ты все еще здесь, Би? – поинтересовался Джесс. – Возвращайся в машину и дуй за едой!
– Хорошо, – Брэндон снова повернулся к Оливии. – Как обычно?
– Нет, – отозвалась она и вытянула губы трубочкой. – Я слишком долго ждала. Может, всего понемногу? Умираю от голода.
– Будет исполнено, мэм, – Брэндон шутливо отсалютовал. – Если суррогатная мама чего-то хочет, она это получит.
* * *
Брэндон не желал признаваться Джессу и Оливии, что, строго говоря, сидел в офисе дольше, чем требовалось для завершения работы. Он составил список дел на завтра и сделал еще несколько не очень важных заданий, проверил предварительные заявки поставщиков, хотя до дедлайна оставалось еще две недели. И все это потому, что он вовсе не шутил, заявляя, что не любит красить. Он ненавидел, когда краска попадала на волосы, под ногти или одежду, даже если одежда была старая, рваная, и он собирался ее выбросить. Он ненавидел влажную краску, терпеть не мог пачкаться.
Это был единственное, в чем он не принял активного участия, готовясь к появлению ребенка. Он помогал покупать и собирать мебель для детской, вместе с Джессом рассматривал бесконечные образцы красок, но сам процесс? Нет уж, увольте! Он бы лучше заплатил рабочему, чтобы тот сделал всю грязную работу. Однако если Оливия и Джесс почему-то решили все сделать сами, флаг им в руки.
Он взял на себя роль мальчика на побегушках, ездил за едой и помогал с уборкой. Он даже участвовал в уборке детской, но только после того, как брызги на пленке и малярном скотче полностью высыхали. Мысль о том, чтобы отдирать мокрую от краски ленту и скатывать пленку с блестящими каплями, готовыми запачкать все вокруг, была даже хуже, чем мысль о том, чтобы что-то красить.
Чувствуя себя виноватым, Брэндон сбежал по лестнице, вышел через кухню в гараж и сел в свой серебристый «Приус». Нажав кнопку на солнцезащитном козырьке, он завел машину и нетерпеливо барабанил пальцами по рулю, дожидаясь, когда широкая дверь поднимется.
Дверь замерла на полпути. Возможно, «Приус» бы прошел, но дверь грозила оцарапать краску на крыше, не говоря уж о том, что пружина могла лопнуть и уронить дверь на машину, словно нож гильотины.
Он вспомнил о существовании предохранительного датчика, который не позволял двери закрыться, если что-то перекрывало инфракрасный луч, скользящий с одной стороны двери на другую. Датчик не позволил бы двери закрыться, если бы на пути оказался человек или предмет. Но ведь сейчас дверь открывалась, а не закрывалась.
