И здесь, под землей, ЭМП не показал ничего необычного. Когда Сэм, спрятав прибор, поднимался по лестнице обратно, квадрат ночного неба вверху внезапно потемнел. Двери закачались от сильного ветра, и Сэм уже ждал, что они захлопнутся, но ветер стих.
Сэм закрыл за собой двери и направился к конюшне.
* * *
Дин решил сначала обойти конюшню снаружи, но не успел сделать и нескольких шагов, как услышал, как в доме с грохотом упало что-то тяжелое. Пожалуй, те двери действительно выглядели угрожающе. Сэм, однако, крикнул, что все в порядке, так что Дин пожал плечами и продолжил поиски.
Помимо широких ворот с торцов конюшни, через которые водили лошадей, и дверей поменьше на длинных сторонах, в стенах обнаружилось еще несколько отверстий, достаточно больших, чтобы в них пролезло некрупное животное – сурок, лиса или одичавшая собака. Некоторые дыры возникли в результате объединенных усилий времени и звериных лап, другие появились в результате действий вандалов.
Дин вошел в узкий проход между фуражной, инвентарной и помещением для мытья лошадей слева и амуничником[20] справа. Везде было пусто. На другой стороне он обыскал – справа кабинет, а слева – кухню и комнату отдыха. В кабинете обнаружился письменный стол со сломанной ножкой, без ящиков, а в комнате отдыха – ничего, кроме пустой стойки. К кухне примыкала ванная, в которой не было унитаза, зато уцелела маленькая раковина с неработающими ржавыми кранами. По обе стороны от комнат находилось два десятка денников с широким проходом посередине. Лестница около кухни вела на открытый сеновал, на противоположном конце конюшни была еще одна деревянная лесенка.
Сперва Дин осмотрел денники, в каждый вела голландская дверь[21]. Верхние половины дверей были открыты, и за ними виднелись пустые помещения. Дин обыскал их все, но луч фонарика выхватывал только сено и окаменевший навоз. Наконец, он поднялся по скрипучим ступеням на сеновал и прошел по всей его длине. У ската крыши лежали несколько тюков сена, и все. Дин забрался на другую сторону сеновала, но и там не нашел ничего интересного. Крыша здесь опасно просела. Пригнувшись, Дин продвигался вперед, опасаясь, что она в любой момент может рухнуть. Это чувство усилилось, когда через конюшню пронесся сильный ветер, сломанные доски задрожали, а крыша над головой застонала. Дин боялся вздохнуть, пока не утих ветер, чувствуя, что готов спрыгнуть вниз при первом же звуке ломающегося дерева. Сделав глубокий вздох, он продолжил осмотр.
