Могу себе представить физиономии наших офисных девиц и дам, когда я им сообщу свою новость. Но пока им еще рано говорить, мне надо сохранять эту работу как можно дольше. Пока Питер не закончит стажировку, нам понадобятся деньги. Наверное, сначала нам придется снимать квартиру, но позже мы сможем переехать в дом, уже наш собственный: вот где надо будет поддерживать чистоту и порядок.
Тем временем мне следует заняться чем-то конструктивным, а не сидеть сиднем. Прежде всего нужно трезвым взглядом перечитать мой пивной опросник и продумать отчет по его результатам, чтобы завтра утром на работе напечатать его на машинке – и забыть.
Потом, наверное, стоит вымыть голову. И прибраться в комнате. Обследую все ящики в платяном шкафу и выброшу оттуда весь лишний хлам; кроме того, в стенном шкафу висят платья, которые я почти не ношу? – от них тоже можно избавиться. Отнесу их в приемный пункт Армии спасения. Еще у меня скопилось полно бижутерии – дешевые украшения обычно дарят родственники на Рождество: заколки «под золото» в виде собачек и букетиков с вкрапленными стеклышками вместо глаз и лепестков. Еще есть картонная коробка с книгами, в основном учебниками, и письмами из дома, которые я уж точно не стану перечитывать, пара древних кукол – память о детстве. У самой старой куклы тряпичное туловище набито опилками (я знаю, потому что однажды сделала ей полостную операцию маникюрными ножницами), а руки, ноги и голова сделаны из твердого материала вроде дерева. Пальцы на ее руках и ногах почти все отгрызены, волосы черные и короткие, несколько клочковатых кудряшек торчат из марлевой основы, почти совсем отклеившейся от черепа. Лицо куклы стало неузнаваемым, но на нем все еще виден открытый рот, бархатный красный язык внутри и два ряда фарфоровых зубов, которые всегда приводили меня в восторг. Одежда куклы сделана из куска старой простынки. Помню, я оставляла ей на ночь немного еды и утром была очень разочарована, видя, что она к ней не притронулась. Другая кукла поновее – у нее длинные светлые волосы, которые можно мыть, и скользкая каучуковая кожа. Я попросила ее на Рождество, потому что ее можно было купать. Обе уже утратили былую привлекательность, и я со спокойной душой могла их выбросить вместе с прочим барахлом.
Я все еще не могу понять, что нашло на того парня в прачечной, или объяснить мое собственное поведение. Может, это было своего рода наваждение, провал сознания вроде приступа амнезии. Но вряд ли я увижу его еще когда-нибудь – я даже имени его не знаю, – и в любом случае он никакого отношения не имеет к Питеру.
