Поэтому, когда куча заношенной одежды разрасталась до необъятных размеров, а в ящиках шкафов ничего чистого не оставалось, мы отправлялись в прачечную самообслуживания. Или я ездила одна: я не могла так же долго тянуть со стиркой, как Эйнсли. Туда лучше ходить вечером в воскресенье, чем по рабочим дням. В это время гораздо меньше старичков, тщательно выполаскивающих свои некогда шикарные сорочки, и меньше старушек в широкополых шляпках и белых перчатках, собирающихся к подружкам-сверстницам на чашку чая. До ближайшей к нам прачечной надо проехать одну остановку на автобусе. Суббота – неудачный день для поездки, потому что автобусы забиты покупателями, и это все те же старушки в шляпках и белых перчатках, хотя не столь аккуратные, а еще по субботам случается наплыв любителей вечерних киносеансов. Я предпочитаю воскресные вечера: меньше людей. Терпеть не могу, когда на меня пялятся и мой набитый мешок с грязной одеждой слишком бросается в глаза и сразу выдает: ага, едет в прачечную.
В тот вечер я с нетерпением ждала этой поездки. Мне хотелось поскорее покинуть квартиру. Я разогрела и проглотила замороженный ужин и переоделась для прачечной: джинсы, свитер, клетчатые спортивные тапки, которые я зачем-то купила и с тех пор никуда больше не надевала – и порылась в кошельке в поисках четвертаков. Я засовывала грязную одежду в мешок, когда вошла Эйнсли. Она почти весь день просидела у себя за закрытой дверью, занимаясь бог знает какими ритуалами черной магии: то ли варила приворотное зелье, то ли лепила восковых кукол Леонарда и колола их булавками в нужных местах. И вот ее осенила некая интуитивная догадка.
– Приветик! Идешь в прачечную? – спросила она с наигранным равнодушием.
– Нет, – ответила я хмуро. – Разрубила Питера на кусочки, спрятала их в ворохе грязного белья и вот хочу похоронить в овраге.
Она, видимо, сочла мое замечание пошлым. Даже не улыбнулась.
– Слушай, не возражаешь, если я подкину тебе кое-что из моего? Все равно ты идешь. Там немного.
– Отлично, – с облегчением отозвалась я. – Неси.
Это у нас обычная практика. Вот почему Эйнсли никогда не ходит одна в прачечную.
Она ушла и вернулась через несколько минут с охапкой нижнего белья всех цветов радуги.
– Эйнсли! Ты же сказала, немного!
– А тут и есть немного, – сварливо ответила та. Но когда я твердо заявила, что все это не влезет в мой мешок, она разделила белье на две кучки.
– Спасибо! Ты меня выручила! До встречи!
