, и ему недавно пришлось пережить массу неприятностей. Я бы не хотела, чтобы он страдал. У тебя что, нет других кандидатов?
– Сейчас нет. Во всяком случае, нет никого, кто бы казался отличным представителем породы, – рассудительно заявила она. – И к тому же я хочу родить весной. Я хочу, чтобы у меня был весенний ребенок. Или ранним летом. Тогда мы сможем устраивать его дни рождения в саду, а не в доме, в саду не так шумно…
– А ты изучила, кто его предки? – едко осведомилась я, подхватив ложкой последний кусок вареного яйца.
– О да! – с энтузиазмом воскликнула Эйнсли. – Мы как раз о них говорили перед тем, как он начал приставать ко мне. Я узнала, что его отец учился в колледже. Во всяком случае, по отцовской линии у него в роду нет явных болванов, и аллергиям никто не подвержен. Мне хотелось узнать у него группу крови и резус-фактор, но я решила, что это будет слишком нарочито и подозрительно, как считаешь? Кроме того, он работает на телевидении! А значит, в нем, хоть и немного, есть что-то от творческой натуры. Я мало что узнала о его бабушках и дедушках, но нельзя так уж зацикливаться на генеалогии, а то можно всю жизнь провести в поисках. К тому же генетика вообще обманчивая штука. У некоторых гениальных людей дети ничем себя не проявили.
Она решительно отметила в календаре какую-то дату и, нахмурившись, стала ее разглядывать. Эйнсли смахивала на генерала, обмозговывающего направление главного удара.
– Что тебе точно понадобится, – сказала я, – так это план твоей спальни, вернее, нет – контурная карта! Или спутниковая фотография. Тогда ты сможешь рисовать на ней стрелочки и пунктирные линии и помечать крестиком места расстановки мебели.
– Прошу, не ерничай! – строго заметила Эйнсли.
Она что-то подсчитывала в уме.
– Когда это должно произойти? Завтра?
– Погоди секунду, – шикнула она и продолжала считать. – Нет, с этим надо повременить. Хотя бы месяц. Пойми, я должна быть уверена, что с первого раза все получится. Или хотя бы со второго.
– С первого раза?
– Да! Я все рассчитала. Хотя могут возникнуть проблемы, все упирается в его психологию. Готова поспорить, он из тех парней, кого легко спугнуть, если действовать слишком напористо. Надо поводить его на длинном поводке. Потому что как только он почует неладное, я тебе точно говорю: он сразу же заведет старую песню про то, что, «знаешь, а может, нам больше не стоит встречаться» и «не хотелось бы, чтобы у нас было что-то серьезное, мы же не хотим себя связывать по рукам и ногам» – ну и так далее. И в следующий миг он просто испарится. А я не смогу вызвать его, когда это действительно будет необходимо, он же еще и обвинит меня в том, что я пытаюсь его монополизировать, или заявляю на него
