Мне в свое время даже ходить пешком через старый Прентисстаун – и то тяжело было, а ведь в нем насчитывалось всего-то сто сорок шесть человек. В Новом-то поди раз в десять народу больше будет. И мальчиков тоже.
Понятия не имею, как я смогу все это выносить.
– Привыкнешь. – Мэр Леджер доел рагу. – Ты не забывай, я двадцать лет тут жил, еще до всякого лекарства.
Я закрыл глаза… но видел все равно только стадо спаклов, которое таращилось на меня.
Судило меня.
Осуждало.
Оценивало.
Мэр Леджер постучал меня по плечу и ткнул пальцем в миску.
– Доедать будешь?
Ночью мне снилось…
Снилась она.
Прямо ей в спину светило солнце, так што я не видел лица. Мы были на холме, она што-то говорила, но за нами так ревел водопад, што я ничего не слышал.
– Што? – переспросил я и протянул руку, но не смог до нее дотронуться, зато обратно моя рука вернулась вся в крови…
– Виола!
Я сел на матрасе, глядя в темноту, тяжело дыша.
Посмотрел на мэра Леджера: он лежал лицом в другую сторону, отвернувшись, но его Шум не спал – это был его обычный серый Шум, как когда он бодрствовал.
– Я знаю, што вы не спите, – сказал я.
– У тебя слишком громкие сны, – проворчал он, не оглядываясь. – Она важна для тебя?
– Не ваше дело.
– Нам придется просто это все перетерпеть, Тодд, – сказал он. – Ничего другого нам просто не остается. Выжить и как-то через это пройти.
Теперь уже я отвернулся к стене.
Я ничего не могу сделать.
По крайней мере, пока она у них.
Пока они могут причинить ей вред.
Выжить и пройти через это, ага, подумал я.
И подумал, што она сейчас где-то там.
И прошептал ей, прошептал, где бы она сейчас ни была:
– Выживи и пройди через это.
Выживи.
Пожалуйста.
