— Аня, — оборвала ее Лида, — перестань!
— Нет, давай, давай! — истерично проговорила Нина Елизаровна. — Бей мать, которая тебя вырастила! Бей! Что ты знаешь, как я растила?
— Не ты, а бабушка, — с прежней спокойной мстительной интонацией сказала Аня.
— А теперь ты судно из-под нее вынести не можешь?!
— Снова логика на грани фантастики!
— Все! Конец! Хватит! — Лида стремительно перелетела через всю комнату к обеденному столу и с размаху ударила по нему ладонью. — Если еще слово… Обе! Обе! Слышите?!
В крике ее было какое-то такое последнее, предельное отчаяние, что он и в самом деле подействовал отрезвляюще и на Нину Елизаровну, и на Аню. Нина Елизаровна, раскачивая головой, опустила лицо в раскрытые ладони и замерла так. Аня же, посидев немного в молчании, поднялась с дивана, прошла к выходу из комнаты, постояла на пороге и, ни к кому не обращаясь, махнула в сторону кухни рукой:
— Там вообще-то все готово ведь, можно есть.
Никто ей не ответил. Нина Елизаровна на звук Аниного голоса лишь отняла руки от лица и опустила их на колени, а Лида, после своего крика словно закаменевшая, неожиданно бросилась к матери, присела перед нею на корточки и поцеловала ее сложенные на коленях руки.
— Прости, мама… — сказала она.
— Я говорю, там ведь вообще готово все, — повторила Аня.
Лида поднялась с корточек.
— А давайте здесь поужинаем, в комнате. — Лида старалась говорить бодро и весело, и ей это удавалось. — Что мы все на кухне да на кухне. Дверь к бабушке откроем. Все равно как и она вместе с нами…
— Я всегда вас просила, — слабым голосом проговорила Нина Елизаровна, — давайте в комнате. Это вы все: скорей, скорей…
— На фарфоре, да? — оживляясь, выкрикнула с порога Аня.
— Это овощное рагу-то? — чуть осаживающе, но с прежней бодростью сказала Лида.
— Дело не в еде, — голос у Нины Елизаровны окреп, и в нем прозвучала назидательность. — Просто такой сервиз мы уже никогда не купим, и надо поберечь его для особых случаев.
Аня с мечтательностью посмотрела на потолок — давно не беленный, с облупившейся штукатуркой на местах соединения плит перекрытия.
— Обязательно куплю себе такой сервиз… Лучше даже. Может быть, даже два…
— Не в сервизах счастье, — поднимаясь с кресла, сказала Нина Елизаровна.
— Мама! — просяще-предупреждающе посмотрела на нее Лида.
Но нет, что Нина Елизаровна, что Аня, обе они и сами не хотели больше никаких стычек, есть они сейчас обе хотели — вот чего, и вырвавшийся, было из-под горячей еще золы жаркий язычок пламени тут же спрятался, исчез, и полыхавший недавно костер больше не напоминал о себе.
