— Ка-акое? — несколько ошеломленно спросил Миша.
— Ну, просто. Человеческое. Какое еще? Ну, если хотите, мужское. Корпоративное, так сказать.
Миша помолчал. Потом сказал с неуверенностью:
— Не знаю…
— Ясно, Миша, мне уже ясно. — Голос Андрея Павловича был сама удачливость, в нем словно бы оттиснулась намертво благополучная твердость жизненных позиций его владельца. — Не чувствуете. Слишком сосредоточены на своем, личном. Слишком оно для вас еще важно. Вы сейчас вроде той звезды, что зовется черной дырой. Все в вас проваливается, но ничего не исторгается.
— Это вы к чему? — подумав, так же уязвленно, как тогда, когда Марина назвала его философом, спросил Миша.
— Это я, Миша, к тому, что я вам, наверно, завидую. Не тому, что вы меня раза в два моложе… вам сколько?
— Двадцать два.
— Видите, как я точно почти. Так не тому, что моложе, а тому, что можете еще обходиться собственной, так сказать, энергией. Она у вас еще не истрачена, вам еще не нужно ничье плечо, ничье соучастие… — То, что Андрей Павлович говорил сейчас, как-то не очень вязалось со всем его обликом, уж чьей-чьей проблемой было, но только не его. — Такой лишь вопрос, Миша, — продолжил он. — Это вот «свое личное» может быть самого широчайшего свойства — скажем, отдать жизнь за счастье всего человечества. Или сугубо эгоистического — чтобы денег по горло, чтобы все жизненные блага… Так вот вопрос: как вы чувствуете, какого оно свойства в вас?
Миша глядел на Андрея Павловича с некоторой обалделостью.
— Я Аню жду, при чем здесь счастье всечеловеческое? — сказал он.
Андрей Павлович расхохотался и ударил ладонью по столу.
— Великолепно, Миша! Великолепно! Вы Аню ждете, и этим все сказано. И ни до чего остального вам нет дела. Великолепно!.. Ну, это в данный момент, так сказать, — нахохотавшись, проговорил он. — А не в данный, оглядывая все простирающееся перед вами пространство вашей жизни? Чего бы вы хотели в жизни?
Миша снова помолчал, как бы обдумывая, стоит ли отвечать Андрею Павловичу. И решил отвечать.
— Вообще-то я бы куда-нибудь в сферу обслуживания хотел. Я сейчас на заводе работаю, второй разряд строгальщика у меня… Ну что за удовольствие, никакой свободы действий. Как по рукам и ногам связан. Дали тебе наряд — и мантуль. Ставь железяку и спускай с нее стружку. Тоскливо. У меня друг официантом, зовет меня все время. Сколько за один вечер лиц перевидит, и все каждый вечер разные. Ну, не говоря о том, что в хороший вечер и пять красных имеет… Все пока решить для себя не могу. Чтобы не пролететь. Может, лучше в автосервис податься. А? Вот вы как человек с опытом, вы как думаете?
