— Лорен, тут правда…
— Не надо, Дом. Не надо мне лапшу вешать на уши, — говорит она, наставляя на меня свой тоненький пальчик. — Я не идиотка. Я вижу, как ты изменился. Ты не нервничаешь, как раньше, особенно после того, как возвращаешься от нее. — Лорен перестает говорить и садится в кресло, кладя ногу на ногу, смотря на меня и ожидая ответа.
Что тут скажешь?
Я сам даже не знаю, что происходит. Как я должен объяснить это Лорен?
— После Челси и того, что она мне сделала, — начал я, не глядя на Лорен. Мне не хочется видеть ее глаза, потому что я не хочу увидеть там исходящее от нее осуждение. Она никогда раньше не критиковала меня, мне было бы больно, начни она думать обо мне хуже. — Измена Челси разрушила меня, Лорен. Притворяясь беременной, пойдя на крайности, чтобы имитировать растущий живот, не разрешая мне прикасаться к себе или сходить с ней на ультразвук… — я прерываюсь, чтобы как-то сохранить самообладание. — Каким же чертовым идиотом я был, веря в то, что моя жена, будучи на третьем месяце беременности, не желает, чтобы я ходил с ней на ультразвук, потому что она не хочет, чтобы я был с ней в кабинете? Я ее муж и врач, черт побери. Ради бога, я психиатр. А ведь даже и не предполагал, что она обманывает меня.
— Ты просто любил ее, — тихо говорит Лорен.
— Как я мог быть настолько глуп? Знаешь, когда Эйлин спросила меня, хотел ли я детей, я, твою мать, соврал ей, сказав, что я никогда серьезно не задумывался об этом. Как мне рассказать ей, что врач, которому она доверяет преодолеть свои страхи, законченный идиот? Как мне сказать ей, что все, чего я хотел — иметь ребенка? Как рассказать, что моя жена обвела меня вокруг пальца, притворившись беременной, с одной лишь целью — продолжить жить на мои деньги?
— Ты не знал, что задумала Челси. Она никогда до этого не давала тебе повода усомниться в себе. Любовь наделяет всех нас шорами[1], Дом.
Мне так стыдно. Милая материнская улыбка Лорен говорит о том, что она умает, что я был не дураком, а просто мужчиной, любящим свою жену.
— Эйлин так чиста, так красива и доверчива, она слишком хороша для меня.
— Между вами огромная разница в возрасте. Это само по себе может иметь последствия, если вы согласитесь продолжать отношения. — Лорен указывает на одно из общественных табу. — Уже не говоря о том, что ты ее врач, а она твоя пациентка. — А это еще одно из основных табу.
— Я знаю, и чесно говоря, я не знаю, сможет ли Эйлин когда-нибудь иметь нормальные отношения.
