, он строго карал виноватых; как рожденный из лотоса Брахма, был он оплотом брахманам; как белые полосы змеиной кожи, змеились его волосы; как гордый слон, он ни перед кем не склонялся; как наставник богов Джива, он наставлял все живое; как луг при свете солнца, был светел его лик; как листья осенью, осыпались дни его жизни; как Шантану, предок пандавов, он предан был только правде; как Гаури, чтил Владыку гор;
{108} как солнце в пламя лучей, одет был в платье из льна; как огонь Вадава, питался одной водой; как покинутый город, был убежищем для голодных; как Шива, покрытый золой
{109}, был укором для зла.
Глядя на него, я подумал: «О величие подвижничества! Этот мудрец — само спокойствие, но пылает, точно расплавленное золото, и сверкает глазами, точно слепящая молния. Хотя сам он невозмутим и бесстрастен, но каждому, кто его видит, он внушает страх своим величием. Если даже от отшельников, чей подвиг не так суров, исходит нестерпимое сияние, опаляющее, как огонь сухие цветы или траву, то насколько же оно ярче у таких, как он, устранителей зла, к чьим ногам склоняются все миры, кто своей аскезой смывает, будто водой, любое прегрешение, а своим божественным взором созерцает всю землю, будто зернышко граната на своей ладони. Даже звук имени великого мудреца очищает, что уж говорить об его облике! Счастлива обитель, где он настоятель! Счастлива земля, на которой он живет, подобно рожденному из лотоса Брахме! Поистине, блаженны те мудрецы, что, оставив иные заботы, день и ночь сидят подле него, второго Брахмы, и не отводят глаз от его лица, внимая святой беседе! Блаженна и Сарасвати, которая наслаждается близостью его рта, усыпанного белоснежными зубами, и постоянно пребывает в его праведном, излучающем сострадание, бесконечно прозорливом разуме, подобно тому как царственная гусыня, наслаждаясь вместе с другими птицами близостью лотосов, постоянно живет в чистом, обильном водою и бесконечно глубоком озере Манасе! Наконец-то, спустя долгие годы, четыре веды, обитавшие ранее в устах-лотосах четырехликого Брахмы{110}, нашли себе новое прибежище! Все знания мира, запятнанные касанием века Кали, теперь, сосредоточившись в нем, вновь стали чистыми, подобно рекам, замутившимся в сезон дождей и вновь очистившимся осенью. Поистине, добродетели не нужно печалиться о Золотом веке: воплотившись в нем, она победила соблазны века Железного! Поистине, небу не стоит гордиться, что на нем сияет созвездие Семи Риши
