Подобно столице владыки мертвых Ямы{55}, этот лес, кишащий буйволами, грозит смертью; подобно войску, готовому к битве, он щетинится пиками — побегами бамбука, жалит стрелами — жужжащими пчелами, оглашается боевым кличем — рыком львов; подобно Дурге{56}, он пугает дротиками рогов носорогов и залит кровью красных сандаловых деревьев; подобно великому герою, он высится неприступной горою; подобно сумеркам в день гибели мира{57}, он кажется синим от павлинов, танцующих, точно Шива;{58} подобно океану во время пахтанья, он полон деревьев шри и травы варуни;{59} подобно дождливому дню, он темен, как туча; подобно луне со знаком лани{60} или Большой Медведице, он заселен ланями и медведями; подобно царской власти{61}, он славен опахалами бычьих хвостов и армией могучих слонов; подобно Парвати, покоящейся на льве{62}, он свой покой охраняет львами; подобно Раване, похитителю Ситы{63}, он страшен ревом хищников; подобно красавице, он благоухает сандалом и, будто тилаками, украшен лужайками; подобно женщине, страждущей в разлуке, он жаждет веянья ветерка; подобно шее ребенка в ожерелье из тигриных когтей, он опоясан следами тигриных лап; подобно пирушке, он манит медом и хмелем; подобно Земле на клыке Великого вепря{64}, он разрыт клыками диких кабанов; подобно крепостному валу столицы Раваны{65}, он изобилует деревьями шала, поломанными обезьянами.
Кое-где этот лес украшен травой кушей, гроздьями цветов и охапками листьев, будто зал для свадебной церемонии. Кое-где он щетинится колючками, будто испугавшись рыка разъяренного льва. Кое-где, будто захмелевшая женщина, он что-то невнятно бормочет голосами кукушек. Кое-где, будто пьяный мужлан, он скрипуче поет стволами деревьев. Кое-где, будто вдова, сбросившая украшения, он роняет на землю пальмовые листья. Кое-где, будто поле битвы, усеянное стрелами, он порос длинными травяными стеблями. Кое-где, будто тело Индры, покрытое тысячью глаз{66}, он изрыт тысячью нор грызунов. Кое-где, будто темное тело Кришны, он чернеет деревьями тамала. Кое-где, будто стяг на колеснице Арджуны{67}, он страшит своими обезьянами. Кое-где, будто дворцовый сад под охраной стражей с бамбуковыми палками, он недоступен из-за бамбуковых зарослей. Кое-где, будто царство Вираты кичаками-воинами{68}, он кичится своими водоемами. Кое-где, будто ночное небо, где Стрелец преследует Козерога, он выслеживает диких коз. Кое-где, будто тот, кто принял подвижнический обет, он рядится в платье из травы и лыка. Хотя не счесть листья на его деревьях, лучшее его украшение — семилиственница. Хотя он и суров с виду, но населен кроткими отшельниками. И хотя темны его заросли, он неизменно чист и светел.
