Под прикрытием огня артиллерии и минометов взвод Горбунова оставил переезд, откатился на свои старые позиции. Пока производилась перегруппировка, восстанавливалось взаимодействие, солдаты на передовой мерзли в снегу. Некоторые грызли твердые заледеневшие сухари, кое-кто уминал мясные консервы из неприкосновенного запаса.
Наконец начался долгожданный артналет. Немцы открыли ответный огонь. Все вокруг загрохотало. Из штаба полка сообщили, что артналет заканчивается и огонь переносится в глубину обороны противника. По сигналу Губкина солдаты второго батальона, не отставая от артиллерийского огня, ринулись вперед. С КНП хорошо были видны боевые порядки стрелковых рот, они то тонули в дымовой завесе, то вновь появлялись. В ушах комбата все еще звучал приказ комполка: «Взять станцию Шумшино!»
До западной окраины Шумшино оставалось метров восемьсот, когда на боевые порядки батальона обрушилась лавина автоматно-пулеметного огня. Вдоль ротных цепей начали рваться вражеские мины. Но никто из бойцов Губкина не дрогнул. Командиры взводов и отделений умело управляли подразделениями. Перебежки стали более быстрыми и короткими.
Шестая рота овладела первой траншеей противника и залегла под пулеметным огнем с водокачки. Пятая рота захватила первые два домика на восточной окраине и тоже была прижата вражеским огнем к земле. Настал момент, когда батальон требовалось поднять для решающего броска.
Губкин вызвал командира артиллерийского дивизиона:
— Видишь, пехота залегла? Люди истекают кровью. Сколько минут потребуется для того, чтобы разрушить водокачку? Немцы ведут оттуда фланкирующий пулеметный огонь.
— Минут двадцать.
— Даю десять — и ни минуты больше!
После трех прямых попаданий водокачка была разрушена, но стрелковые роты продолжали лежать, измученные, обессиленные первыми бросками. Продолжали строчить вражеские пулеметы: артиллерии не удалось подавить полностью вражеские огневые точки. Фланговый обстрел вели ранее невыявленные пулеметы. Сигнал «Вперед, в атаку!» на бойцов не действовал. Поднялись лишь одиночные фигуры, их можно было пересчитать по пальцам. Комбат, глядя в бинокль, узнал среди них командиров рот, своих заместителей, командиров взводов. Наступление могло окончательно захлебнуться.
Молодой комбат понимал всю тяжесть и ответственность создавшегося положения. Нужно было срочно что-то предпринимать. И он решился: послал к командиру взвода противотанковых орудий Ветрову связного с приказанием выдвинуть сорокапятки как можно ближе к противнику и прямой наводкой подавить и уничтожить вновь выявленные огневые точки. Ротным командирам приказал подготовиться к атаке.
