Провести поиск в ночь накануне наступления было рискованно даже для опытных разведчиков. Но Мельниченко и Губкин понимали, насколько важно получить дополнительные разведданные о противнике для достижения успеха в предстоящем наступлении.
Молодому начальнику штаба было у кого учиться. Ему не раз приходилось убеждаться, что, чем сложнее становилась обстановка, тем спокойнее вел себя капитан Мельниченко. И это впечатляло, вселяло уверенность в успех.
Мельниченко был призван в армию из запаса, но в военном деле не уступал кадровым офицерам. До войны он работал шахтером в Донбассе. Обладал богатырским телосложением и поистине олимпийским спокойствием в любых обстоятельствах. Офицеры его уважали, солдаты повиновались беспрекословно.
Перед решающим поиском комбат вызвал к себе начальника штаба и командира взвода разведки.
— Как подготовились? — жестко спросил он.
— Провели рекогносцировку, отработали действия разведгруппы в различных ситуациях, — за обоих ответил Губкин.
— Ну что ж, как говорят, цыплят по осени считают… В нашем распоряжении последняя ночь.
— Разрешите самому возглавить разведгруппу?
— Как прикажете вас понимать?
— Так и понимать. В исключительных случаях устав разрешает командиру вести в бой подразделение, непосредственно ему подчиненное, — настаивал Губкин.
— Начальник штаба обязан руководить не только разведкой. Его главная задача — обеспечить управление в целом. Предлагаете оставить батальон без начальника штаба?
— Как вы сами сказали, товарищ капитан, четвертой ночи в нашем распоряжении не будет. Не помню кто, но один из великих русских полководцев сказал: «Непознанная слабость противника становится силой, а познанная его сила — слабостью». Так что не о себе пекусь. Удачная разведка намного уменьшила бы наши потери.
Комбат молчал, понимая, что в данный момент важнее задачи, чем взятие «языка» и раскрытие системы огня противника, пожалуй, нет. К тому же спокойный и уверенный тон Губкина обнадеживал.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — наконец согласился Мельниченко.
Георгий вышел из блиндажа комбата и с облегчением вздохнул: сумел убедить. Теперь надо доказать делом. А дело — опасное, рискованное. Он неторопливо шел по опушке дубовой рощи. Осенний лес напомнил ему Семидомку, родные места, и неожиданно для себя он вполголоса запел:
Я уходил тогда в поход
В далекие края.
Рукой махнула у ворот
Моя любимая…
Удастся ли выполнить трудное и опасное задание на этот раз? Надо выполнить. От этого зависит судьба боя, операции… Все ли разведчики вернутся из поиска?..
