Губкин раздумывал, как наладить отношения с солдатами, с которыми предстоит скоро вновь идти в бой.
— Товарищ лейтенант, вы позабыли подать команду «Вольно», — подсказал Губкину Пырьев. В его взгляде ротный уловил насмешку, однако команды не подал. Он подошел к левому флангу строя. В глаза сразу бросился солдат, полы шинели которого обгорели, подошвы сапог отстали, поясной ремень сбился набок. Из-под каски глядели сердитые черные как уголь глаза. Небрежный вид солдата раздосадовал лейтенанта. Ему захотелось поговорить с ним, и он подал команду «Вольно».
— Ваша фамилия? — спросил Губкин.
— Рядовой Жубатырев, — ответил солдат.
За обгорелые, видно, у костра полы шинели, за неряшливо застегнутый ремень Губкин всыпал бы Жубатыреву на полную катушку, но вспомнились напутственные слова командира батальона капитана Мельниченко: «В роте работать с людьми будет еще сложнее, хотя бы из-за того, что их втрое больше, чем во взводе. Больше будете уставать. Но никогда не теряйте выдержки, самообладания…»
— Товарищ Жубатырев, кем вы работали до войны?
— Рядовым колхозником!
— Не верится, что вы были колхозником.
— Это почему же?
— Потому что колхозники — бережливый народ, трудолюбивый. А вы вон до чего докатились — на огородное пугало похожи, а не на бойца.
Солдаты весело заулыбались.
— Так я специально, товарищ лейтенант, чтоб немцы боялись, — шуткой на шутку решил ответить солдат.
— Строй — священное место, товарищ Жубатырев, и чтобы таким я вас больше не видел, — строго заключил лейтенант. — По внешнему виду судят о боевых качествах бойца.
Когда строй был распущен, Губкин вызвал старшину роты. Тот явился в новенькой комсоставской шинели, перетянутой портупеей, в добротных, хорошо начищенных сапогах. Его полноватое лицо было спокойным и довольным.
Губкин строго и властно спросил:
— Как же это так получается, товарищ старшина, сами вы одеты с иголочки, а бойцы оборваны, в разбитой обуви?
— Срок они еще не выносили, — попытался оправдаться старшина.
— Значит, надо починить обмундирование. Даю вам двое суток сроку. За это время приведите в порядок шинели и обувь бойцов. Срочно организуйте ремонт.
В роте нашлись и портной, и сапожник. Заработала своя мастерская. К вечеру прибыло пополнение: два командира отделения, четырнадцать бойцов.
За ужином Георгий поздравил своего ординарца с присвоением ему воинского звания «ефрейтор».
— Товарищ лейтенант, мне это не очень-то нужно, — усмехнулся Образцов, хотя видно было, что он польщен. — Вот если бы вам присвоили старшего лейтенанта!
