«Да что я, в самом деле, топчусь на месте!» — досадуя на себя, подумал Виктор, сильным толчком распахнул дверь и остановился в недоумении. Молодой учитель увидел совсем не то, чего ожидал. Школа, когда он войдет в нее, представлялась ему нарядной, праздничной, потому что сам Логов был в праздничном настроении. И вдруг недобеленный вестибюль, множество опрокинутых парт, которые на время ремонта вынесли из классов, деревянные козлы, облитые известью и краской, доски, ящики со стеклом, ведра, корыта и всевозможные банки; по зданию гулким эхом разносится стук молотка и визг циркульной пилы.
Виктор зашагал по коридору. На первой же двери он увидел табличку «Учительская». В просторной комнате со светло-голубыми стенами, еще не везде просохшими после побелки, сидели две женщины и мужчина.
— Здравствуйте! — громко поздоровался Логов и сам почувствовал, что говорить следовало тише и спокойнее, что все это от смущения, которое он так не любил в себе, но часто не мог пересилить.
Женщины ответили ему, а старик с бритой головой только кивнул, не поднимая лица от газеты.
Из соседней комнаты, хотя дверь ее была наглухо закрыта, ясно слышался чей-то плотный раскатистый бас. Когда Виктор, не обращаясь ни к кому в отдельности, спросил, где можно найти директора, ему указали на эту дверь. Логов постучал, и тот же плотный бас ответил:
— Да!
Юноша, как был, запыленный, измятый, с чемоданом и кепкой в руках, вошел в кабинет. Навстречу Виктору встал из-за письменного стола очень высокий мужчина лет сорока и, положив телефонную трубку, вопросительно посмотрел на него. Потом на лице незнакомца наметилась улыбка, пропала и снова появилась, готовая исчезнуть (так улыбаются люди, когда они о чем-либо догадываются, не будучи уверены в своем предположении).
— Если не ошибаюсь, вы товарищ Логов, — не то спрашивая, не то утверждая, сказал, наконец, высокий мужчина.
— Да-а… — удивленно протянул Виктор. — Я к вам по назначению.
— Знаю, знаю, — теперь уже решительно улыбнулся незнакомец. — Значит, приехали? Добро! Ну, здравствуйте, дорогой! Я директор школы, и зовут меня Иван Федорович Рудаков.
— Здравствуйте. Виктор Логов.
— А по батюшке?
Логов знал, что его непременно спросят об этом, но не сказал сразу: как всем очень молодым людям, которых прежде так величали только шутя, ему казалось странным и смешным собственное имя-отчество.
— Виктор Петрович, — смутился юноша.
— Ну вот и добро, Виктор Петрович! Прошу садиться.
