— Шизофрения! — раздражённо ответила я, вырвалась из маминого захвата и потопала за полотенцем.
«Не рассказывай, — вдруг произнёс внутренний голос, — она опасна!»
— Да ты гонишь! — возмутилась я. — Это моя мать!
«О чём и речь, — задумчиво отозвался капитан. — Поверь моему опыту, во всей вселенной нет никого опаснее тёщи.»
Судя по всему, опыт у капитана действительно имелся.
— Маам, — протянула я: — Тут тень к тебе в зятья набивается. Берёшь?
Почему-то мамуль отреагировала совсем как мой идиотизмус, в смысле удивлённо переспросила:
— Кира, ты издеваешься?!
— Идиотизмус, мы издеваемся? — спросила я, обращаясь один нестабильный атом знает к чему.
«Я в зятья не набивался, — обиженно ответили мне.»
— Мама, отбой. Он передумал, — торопливо запахнувшись в полотенце, подошла к зеркалу, начала расчёсывать мокрые волосы.
«А ты красивая, — протянул всё тот же голос.»
— Прости, мужик, занято.
«Мне в данный момент санитарное помещение не требуется!»
— А мне, — я замерла. — Кажется, да. Так что исчез из моей головы, мне в комнату для маленьких девочек надо.
«Я понял, — отозвался капитан: — Это преисподняя!»
— Поверь, всё гораздо хуже! — я широко улыбнулась собственному отражению.
«Чему ты радуешься? — возмутились у меня в голове.»
— Наконец-то хоть кому-то хуже, чем мне, — радостно призналась я. — И хоть кто-то на этом Иристане понимает ещё меньше чем я! Дааа, счастье познается в сравнении. Всё, тень, сваливай, мне реально очень надо.
В голове стало… как и было. Нет, умом я понимала, что происходит что-то странно-пугающее, но учитывая реалии Иристана, состояние частичной неосознаваемости происходящего становилось всё более привычным и всё же:
— Видимо, я обзавелась тенью, — сообщила я, находящейся в ступоре мамочке. — Имя матери не поминай всуе.
— Твою мать!
— Начинается, — я шмыгнула носом. — Мам, давай хоть сейчас ты всё скажешь нормально, а?
Мне от расстройства даже в нужные места расхотелось. Хотя нет, это я загнула.
— Мам, только быстро.
Она задумчиво ответила:
— Похоже, что тень капитана последовала за тобой.
— А-а-а, — я нахмурилась. — И-и-и?
Счас будут танцы стеснительного характера, а мама почему-то молчит и хмурится.
— Не знаю, — мамуль судорожно всхлипнула. — Не знаю, Кирюш, в том то и проблема! Мне о подобном мама не рассказывала.
— Короче, ты это… вспоминай пока, — сказала я маме и рванула, куда ну совсем нужно было.
Завершив свои дела, побежала одеваться, так как Гарданг ждать не будет, и пока застёгивала бельё, слышу:
