К островам Индийского океана | страница 12

— Палубной команде стоять по местам швартовки!

Переговариваются невидимки, радио усиливает голоса.

Кто-то часто повторяет: «Так, ясно…» Плахова интересуется, кому принадлежит голос и что ему ясно.

— Отдать швартовы!

«Исполин» и «Богатырь» вжимаются сплющенными носами в обращенный к заливу бок «Курчатова». Смотрю на якорный барабан: давно прокрутился, сделав свое дело, но все еще вьется над ним слабый дымок, попахивает гарью. Буксиры плечом к плечу уже всерьез налегли на судно, между пирсом и нами полоса стылой темной воды.

А ведь все это уже было. Метельная мгла берега, клубящаяся вода, первое ощутимое подрагивание под ногами палубы. На корабле заработала машина. И сразу взбудоражилась вода, гулко зашлепала по каменной стене, затолкались, сшибаясь, льдинки. Пошли своим ходом. Лавируя среди громоздких ящиков с экспедиционным оборудованием, Плахова устремляется на корму — самую близкую к земле часть корабля.

Меркнут постепенно зыбкие огоньки берега, подсвеченная паром торчит в неуютном небе заводская труба. На палубах суета — убирают, переносят, освобождают. Для нас выход из порта — великое событие, для них — обычная работа.

Празднично сияют огни на корабле. Мы уже в рейсе. На борту научно-исследовательского судна «Академик Курчатов», следующего в Индийский океан, сто сорок пять человек, из них семьдесят шесть — экипаж. Запас дизельного топлива — тысяча триста пятьдесят три тонны, пресной воды — семьсот тонн, продовольствия — на сто суток плавания. Словом, вперед, к жарким странам!

А пока балтийский ветер забирается под воротник, будто вылили за шиворот холодной воды. К чувству радости въедливо присоседилась щемящая тоска: на земле рожденным нелегко покидать сушу.

Селедка и Балтика.

В Нильском канале.

Кто говорил «ясно».

Часослов герцога Беррийского

Выход в Балтийское море совпадает с образованием области низкого давления, находимся «в ложбине глубокого полярно-фронтового циклона». Так говорят синоптики. Это значит: дождь со снегом и ветер до пяти баллов. Воздух — минус один, вода — плюс три. За иллюминаторами будто растянуто серое полотно, облегающее бугры и впадины, изредка проплескивают холодные белые гребешки.