Раненный схватил за руку одного из бюргеров и попросил его остаться с ним. Тот, однако, считал своим долгом идти дальше, но сначала уверил беднягу, что бюргеры, которые следовали за ним, тоже говорят на английском языке и позаботятся о нем. Большинство наших следовало за этими тремя. Скалы и валуны на утесе, на который мы поднимались, предоставляли нам прекрасное укрытие от врага, сидящего на белом копье.
С левой стороны от нас мы нашли еще несколько раненных. Мой брат позаботился об одном из них, с ужасной раной в голове. Мы взяли там несколько пленных, которые были слишком трусливы, чтобы защищаться. Несколько из наших товарищей уложили их. Мы могли заметить по брошенному оружию и одеялам, которые там лежали, что враг сбежал в панике, иначе мы никогда не рискнули бы сделать то, что сделали позже.
Теперь мы могли стрелять во врага с намного более короткой дистанции, но еще не были в их тылу. Для этого было необходимо занять следующий утес, идущий параллельно тому, на который мы поднимались, на расстоянии восьмидесяти шагов. Но это было невозможно сделать, потому что наше орудие выпускало один снаряд за другим, которые падали сзади и немного слева от нас, так что в воздух взлетали камни. Мы также рисковали попасть в руки хаки, поскольку остальные о нашем предприятии ничего не знали. Капитан послал вниз сообщение, чтобы прекратили обстреливать эту позицию, поскольку мы хотим ее захватить. Тем временем, мы продолжали обстреливать белый копье, а хаки продолжали стрелять в нас.
Я возвратился к раненому офицеру, о котором заботился капитан. Пока мы говорили, он умер от потери крови. О жестокое зверство войны! Бедняга был жив еще пять минут назад, когда мы сидели, куря его сигареты.
Мы двигались немного левее валунов. Хаки были на одной стороне, мы на другой. Некоторые из наших решили достать хаки простым и оригинальным способом. «Эй вы, кролики, выползайте из своих нор, не то мы вас всех перестреляем!» Бедняги ответили: «Мы боимся! Вы нас убьете!» Они действительно думали, что мы убьем их, если они сдадутся. Офицеры потеряли над ними всякую власть. Позднее, в Ноойт Гедахте, мы попали в такую же ситуацию, и стало ясно, что, как только офицеры теряют контроль над рядовыми, те стараются спрятаться среди камней и не высовываться для того, чтобы выстрелить, чтобы не подвергаться риску быть подстреленным. Большинство из них, когда сдались, имели при себе полные нагрудные патронташи.
