А в другом донесении говорилось, что Соловьев разослал во все сельсоветы ультиматумы. Он предложил сельсоветчикам... сдать оружие, гарантируя за это жизнь. Иными словами, «император тайги» объявлял Советскую власть в Ачинско-Минусинском районе как бы незаконной. Была ли это попытка запугать местное население, или Соловьев собирался начать самые активные действия?
По этому поводу в штабе 6-го Сибсводотряда было созвано совещание. Вел его комотряда Кажурин, лет пятидесяти, грузный и медлительный. Его внешность вовсе не вязалась с той работой, которой он занимался. И лишь те, кто видел Кажурина в деле, понимали, что он на своем месте.
— Положение становится нетерпимым, — сказал Кажурин. — С бандами Соловьева чаще других сталкивается комбат Касьянов. Мы знаем Касьянова давно. Это человек обстрелянный и отважный. Если нужно пойти в атаку, он первый оторвется от земли. Но с Соловьевым война не обычная, а странная... И в этой странной войне Соловьев нашего Касьянова допек. Да и я, честно говоря, не знаю, что дальше делать с Соловьевым. Москва прислала нам Голикова Аркадия. Человек он молодой, а служит в армии четвертый год. Воевал и с зелеными, и с бандами Антонова. Командовал полком. Отмечен товарищем Тухачевским. Я предлагаю послать Голикова на место Касьянова.
Голиков смущенно поднялся. Он неловко чувствовал себя оттого, что должен был занять место человека, которого здесь уважали и ценили. При этом Аркадий Петрович понимал: у него нет ни волшебной палочки, ни магического слова, с помощью которых он бы мог одолеть Соловьева.
— Поручаем вам, товарищ Голиков, поймать нашего Ивана, — совсем не по-уставному сказал Кажурин.
В комнате невесело засмеялись. Мысль о том, что присланный из Москвы паренек через недельку-другую сделает то, чего не удается многим командирам уже два года, могла быть воспринята лишь как грустная шутка.
Но Кажурин не улыбнулся, Голикову тоже было не до смеха.
— Сделаю, что смогу, — тихо, несмело пообещал он.
На другой день телеграф отстучал шифровку: «26.3. в 12 ч. выехал из Ужура в Божьеозерное тов. Голиков для принятия батальона от комбата Касьянова... Касьянову прибыть в Ужур... Кажурин»*.
Одетый поверх шинели в громадный бараний тулуп, в папахе, надвинутой на самые уши, Голиков ехал в санях в сопровождении парнишки-кучера, приданного также для охраны. Повозку легко несла пара коней. Сани летели по пустынной дороге между высоких сопок, заросших темным лесом.
