При этом я не сводила глаз с этого человека, молодого, щеголеватого, чрезмерно щеголеватого, потому что сквозь внешний лоск в нем проглядывала какая-то неотесанность, словно лишь недавно он переехал сюда из какой-нибудь миссисипской глубинки, вылез из тростниковых зарослей, из-под кустов хлопчатника, расфуфырился и, нацепив бриллиантовое кольцо, которое купил, заложив своих негров, отправился на аукцион. Пробираясь вперед, он толкнул локтем какого-то мужчину и не извинился.
Мужчина, слегка отстранив от него свое плотное тело, окинул быстрым взглядом молодого человека, его поднятый кверху палец и не спеша вскинул собственную правую руку с зажатой в ней наперевес тяжелой, с серебряным набалдашником тростью.
— Сэр, — сказал он уверенным звучным голосом, — я ставлю две тысячи долларов.
В наступившей тишине молодой человек обернулся и изумленно воззрился на соперника. Тот был немолод, роста чуть выше среднего, одет в черный сюртук, с лицом квадратным и очень румяным, с квадратным же подбородком, серыми, широко расставленными и чуть навыкате глазами, серыми со стальным отливом волосами, аккуратно зачесанными назад — их можно было бы стянуть бантом на затылке. Мужчина стоял подняв трость и, видимо, забыв об окружающих.
Придя в себя, молодой человек сказал:
— Эй, погодите-ка, я все-таки взгляну на девушку.
И с этими словами он сделал шаг по направлению ко мне.
— Предлагаю, — по-прежнему звучно сказал мужчина постарше, — джентльмену отказаться от осмотра, если он не собирается перекрыть мою ставку.
Молодой человек так и вскинулся:
— Послушайте, — заметил он, — не мешайте мне!
До моего слуха вдруг донесся обрывок разговора в передних рядах:
— Это вы о нем? — сказал кто-то, видимо отвечая на вопрос о мужчине с тростью, и добавил с непонятной мне многозначительностью: — Но это… это же Хэмиш Бонд!
Между тем тот, о ком шла речь, чуть опустив свою трость, заговорил опять:
— Я вовсе не мешаю, но я…
— Нет, мешаете, хамите! — Молодой человек вспрыгнул на помост. Положив руку мне на плечо, он повернул к себе мое лицо и сказал: — А сейчас, девушка, давай-ка…
— Я могу, — очень спокойно сказал Хэмиш Бонд, обращаясь к аукционисту, — снять свою ставку, если джентльмен желает продолжать осмотр. Только вряд ли его ставка будет выше, если он вообще намеревается сделать ее.
— Чего-чего? — Молодой человек соскочил с помоста и бросился к Хэмишу Бонду.
Но тот не обратил на него ни малейшего внимания. Глядя на аукциониста, он продолжал:
