Июль выдался дождливым; несколько дней подряд небо было обложено и лил проливной дождь.
Сибилла Стейси пришла ко мне поболтать, и мне пришлось зажечь свечи, хотя едва минул полдень. На ней было ярко-желтое платье, отделанное черными бантами, с желтыми же бантиками в волосах. Такого цвета при мне она еще не носила.
— Доброе утро, — прошептала я.
Я поднялась из-за маленького столика, за которым готовилась к занятиям. Она хитро погрозила мне пальчиком.
— Это поминки Эдит, — сказала она.
— Но откуда вы можете знать?
— Я уверена, и только. Будь она жива, давно вернулась бы. Все указывает на это. А вы разве думаете не так?
— Не знаю, что и думать, но предпочитаю верить, что она жива и в один прекрасный день появится перед нами, — и я повернулась к двери, будто Эдит должна войти именно в нее. Сибилла тоже повернулась и с ожиданием посмотрела туда же.
Затем покачала головой.
— Нет, она не вернется. Она мертва, бедное дитя, я знаю.
— Вы не можете быть так уверены, — повторила я.
— Странные вещи творятся в этом доме, — продолжала она, — разве вы не чувствуете?
Я покачала головой.
— Вы говорите неправду, миссис Верлен. Вы не можете не замечать этого. Ведь вы чутки, я знаю. И непременно отражу это в портрете, когда напишу его. Странные вещи продолжают происходить… но вы и так знаете.
— Мне хотелось бы… ах, как бы мне хотелось, чтобы Эдит вернулась!
— Она бы и вернулась, если б могла. Она всегда была слабохарактерной и делала то, чего от нее хотели. Знаете, что случилось… с Вильямом?
— Боюсь, он очень болен.
— Да, и все из-за того, что встал посмотреть, кто играет.
— Но он же знал, что это играла я.
— О нет, миссис Верлен, здесь вы ошибаетесь, он не знал. Он думал, что кто-то другой.
— Как такое могло прийти ему в голову? Я ведь часто играю ему.
— Он сам выбирает музыку, не так ли?
— Да.
— Я так и знала. Он выбирает пьесы, которые хотел бы услышать, которые напомнили бы ему о приятном. А теперь, из-за того, что произошло, Нэйпир останется здесь. А ведь Нэйпир должен был уехать, если бы не это. Видите, что хорошо для Нэйпира, то плохо для Вильяма. Как говорят, что одному — яд, то другому — лекарство. Как верно! Прислушайтесь к дождю. Ведь сегодня — день Святого Суизина, а это означает, что теперь сорок дней и ночей будет идти дождь… а все потому, что на день Святого Суизина пошел дождь.
Она задула свечи.
— Мне нравятся сумерки, — сказала она. — Они всегда хороши, не правда ли? Так какую пьесу вы играли, когда сэр Вильям подошел к двери?
