— Значит, ты их задула.
— Нет, нет, миссис Верлен.
Я повернулась к Аллегре.
— Она тоже этого не делала, — заявила Алиса. — Они погасли сами. Знаете, в доме происходят странные вещи. И все из-за того, что случилось здесь много лет назад. Это было предостережение. Нам не следует идти в развалины. Если мы пойдем, случится что-то ужасное.
Когда она зажигала свечи, я заметила, как дрожали ее пальцы.
— Алиса, — заметила я, — воображение опять заводит тебя слишком далеко.
Она уныло кивнула.
— Ничего не могу с собой поделать, миссис Верлен. Я бы хотела, чтобы мысли не приходили ко мне, а они все равно приходят. Я начинаю представлять, что могло бы быть дальше, и иногда пугаюсь.
— Тебе следовало бы жить в каком-нибудь маленьком домике, где никогда ничего не происходит, — сказала Аллегра.
— Нет, нет. Я хочу жить здесь, и пусть меня иногда пугают.
Она повернулась к окну и замерла. Я подошла к ней.
Так мы и стояли рядом, глядя на рощу, но огонь больше не появился.
Свечи горели ровно, и Алиса с удовлетворением посмотрела на них.
— Вот видите, теперь они в порядке. Это было предупреждение. О миссис Верлен, пожалуйста, никогда не ходите в развалины одна в темень.
Я сказала:
— И все-таки я докопаюсь до причины этой глупой шутки.
Однако мне стало легче от того, что это не Аллегра. Потом я предположила, что просто какой-нибудь лакей мог звать на свидание свою служаночку.
Мы с Годфри встретились в домике недалеко от развалин. Интерес к археологии часто приводил его туда, и мы сделали этот домик местом наших свиданий.
Я сидела на ступеньках, а он — на столе, и мы говорили о Роме. Я рассказывала, как нравился ей этот домик, потому что находился рядом с раскопками, и как, оставаясь одна, я пыталась создать в нем уют.
— Нет, — говорила я, — конечно, готовить всякие разносолы было нельзя, но во дворе в небольшой пристройке Рома держала небольшую масляную печь. От нее шел ужасный запах, думаю, в основном из-за парафина, который она там хранила. Господи, как приятно свободно говорить о Роме!
— Что же могло произойти? — спросил он. — Давайте обдумаем все возможности и расследуем их, одну за другой.
— Именно этим я занимаюсь с тех пор, как узнала обо всем. Расследую и отбрасываю. Что это? — В комнате резко потемнело. И я и Годфри сидели спиной к окошку. Оно и так было настолько маленьким, что в комнате всегда царил полумрак, но в этот момент стало еще темнее.
— Кто-то был у окна, — прошептала я.
В мгновение ока мы оказались у двери, но никого не увидели.
