— В таверну? — Сандерлин поднялся. — Вы предпочитаете такое место моей постели? — спросил он, почти выдыхая слова, а не произнося их.
Франки понимала, что и фантазия могла быть правдивой.
— Нет, — сказала она. — Я полагаю, нет.
Он медленно приблизился к ней.
— Вы прекрасное и очень противоречивое создание, — сказал он, — и вы несомненно очень будете желанной в экстазе удовольствия. Позвольте мне доказать вам это, Франческа.
Сандерлин развязал шнуровку на корсаже ее платья, и она ничего не делала, чтобы остановить его.
— Если… Если я захочу, чтобы вы остановились — тогда?
— Тогда я остановлюсь, — сказал герцог.
Франки закрыла глаза, когда оказалась без платья — прохладный ночной воздух, касаясь ее груди, вызвал напряжение сосков, которые обозначились сквозь шелк лифчика.
— Восхитительно, — вымолвил герцог. Он погладил ее плечи долгим нежным движением, затем, сняв лифчик, сказал: — Так будет еще привлекательнее и лучше.
Франки дрожала, боясь встретить его взгляд, хотя в его словах и голосе было так много благоговения перед ней. Он вел себя так, что она чувствовала себя впавшей в грех богиней, слишком прекрасной, чтобы быть настоящей.
— Взгляни на меня, — приказал герцог, лаская попеременно то одну, то другую грудь. Его прикосновения были невесомы, как лунные лучи, и горячи, как огонь новорожденной звезды. Она не смогла противиться его приказанию, не могла даже поднять руку в отстраняющем жесте, чтобы остановить его ласки, и восторженно посмотрела в его глаза.
— Кто вы? — спросил он в который раз, с дрожью в голосе. — Скажи мне, ангел или ведьма?
Франки вздохнула долго и трепетно, когда он ласкал кончик ее соска:
— Это так фантастично! Ошеломляюще приятно!
Сандерлин наклонился, взял сосок, лаская его во рту, посасывая, вызывая у нее возбужденный крик удовольствия.
— Ответь мне, — он поднял голову. Франки хотела оттолкнуть его, но вместо этого выкрикнула:
— Я хочу быть с тобой во что бы то ни стало! — и была вознаграждена низким стоном и захватом другой груди.
Бог знает, что произошло бы дальше, если бы не лязг металла о камень и не добродушный голос снаружи:
— Браден?
Герцог тихо попросил Франки спрятаться в неосвещенной части комнаты.
Лязгающий звук повторился громче и ближе.
— Вы где-то здесь забавляетесь с девушкой, как сказал Мордаг?
Франки ощущала, как Сандерлин вглядывался в темноту, держа ее платье, и его дыхание было быстрым, неглубоким.
Приятный молодой мужчина, более смуглый, чем герцог, важно вошел в комнату, вкладывая меч в ножны при входе. Вероятно, этот меч и издавал при движении звук, который они слышали. Сандерлин пожал плечами, поправляя мантию.
