— Да уж не сомневаюсь.
На чердаке стало тихо. Со двора доносились приглушенные голоса.
— Ласточка, выходи за меня, — вдруг выпалил он и прикусил губу.
Поздно.
Снизу вверх на него смотрели изумленные глаза. Она даже про корешки свои забыла.
— За тебяааа?
Лекарка подобрала ноги, села, обхватив колени. Вздохнула. Напряжение, которое копилось меж ними уже второй месяц, рассеялось.
Кай уселся рядом, потом лег спиной на шершавые доски. Раскинул руки.
— Ну если ты по-другому не хочешь, — пробормотал он, начиная дуреть от липнущего к губам и языку запаха аира. — Выходи?
— Кай. Дурачок, — Ласточка начала накручивать на палец прядь его волос. Кай сладко зажмурился. — Ну как тебе объяснить…
— Объясни словами. Я вроде говорю по-альдски.
— Да мне тебя легче усыновить. Меньше болтать будут.
— Усынови, — он перехватил запястье, погладил. Она больше не упиралась. — Я буду любящим и почтительным сыном.
Ласточка вдруг захихикала, как девчонка. Осторожно отняла руку, провела теплыми пальцами, разглаживая брови, коснулась скулы, подбородка.
Он не выдержал и поймал ее палец губами.
— Хорошенький ты, — вздохнула лекарка. — Как дролери. Откуда ты взялся такой на мою голову, чертенок.
Кай замер. Осторожно выдохнул. Сердце заколотилось о ребра.
— А я и есть, — сказал он, открывая глаза.
— Что?
— Ну, то, что ты сказала.
* * *
— До островка, с Божьей помощью, дотянули, — сказал брат Родер, входя в палатку. — Завтра лорд Гертран с людьми переправятся туда.
— Там ведь леса немного?
Ласточка сидела над открытым коробом и резала бинты. Рядом, на переносной жаровне, булькал котелок, в котором стоял прикрытый крышкой ковшик.
Вильдонит поморщился, стянул отсыревший капюшон, помотал головой. Волосы у него были цвета прелой соломы и густые, как у молодого.
— Да всякая дребедень, ольха и осина. Елочки полумертвые. Придется отсюда таскать.
Подошел поближе, разглядывая ласточкино хозяйство. Забавно, еще в двух шагах вильдонит смахивал на двадцатилетнего костлявого парня с тонкой шеей и руками, как грабли — на вырост. Только вблизи становилась заметна сеть тонких морщин на конопатом лице. Брату Родеру было под пятьдесят.
— И кого лорд берет с собой? — поинтересовалась Ласточка.
— Меня.
Вильдонитский фургон берет. А мы с Горбушкой как всегда поедем в хвосте. Конечно, с островка к Верети ближе, но толку-то… Ласточка не очень представляла, как она может помочь Каю или помешать Соледаго. И вообще, зачем она сюда напросилась?
Но дважды в день бегать на стену и прислушиваться к каждой сплетне, как в мае, уже невыносимо. Говорят, хуже нет, чем ждать и догонять. Ждать не можем, и что мы сейчас делаем? Ага — догоняем.
