Чудовы луга | страница 52

Она вскинула глаза — и встретилась с зеленым взглядом, просветлевшим от всполохов на воде. На спутанных, свисающих на лоб волосах, на бровях дрожали капельки, скулы были вызолочены солнцем, а белки в тени казались голубыми. Потом светлая зелень расплылась от приближения, Ласточка ощутила жар на лице — и отшатнулась. Только горячее, шершавое мазнуло ее по подбородку.

— Кай, прекрати! — Она попыталась вырвать руки, но он держал крепко. — Я сказала, прекрати!

Короткая борьба, несколько корешков выплеснулось из корзины, поплыло по течению. Мокрые пальцы, наконец, соскользнули, Ласточка отшагнула назад, гневно раздувая ноздри.

— Я просила без этих твоих штучек!

Он смотрел на нее, опустив руки, и она вдруг смутилась. Резко отвернулась, пошла к берегу, на ходу опуская высоко подоткнутую юбку. Лицо горело, то ли от волнения, то ли от жара едва коснувшихся губ.

— Вытаскивай корзину и собирайся.

Отыскала в траве свои башмаки, забралась повыше на косогор и села там обуваться. Обтирая нижней юбкой мокрые ступни, она не смотрела, как Кай возится с корзиной. Злилась на себя, что вспыхнула, как девочка, злилась, что убежала, вместо того чтобы спокойным голосом отчитать наглеца.

Значит, мы не будем сидеть на берегу, пить квас и болтать, ожидая, пока высохнет аир. Не будем купаться в теплой воде и собирать землянику на склоне. Значит, мне придется полночи слушать, как это чертово чучело ворочается на сундуке и выразительно вздыхает… впрочем, вздыхает и ворочается оно почти каждую ночь.

Лия и Вилла, две разумные, видавшие виды тетки, сказали бы мне: "Что ты, дура, сама маешься и парня маешь? Дай ему, и вся недолга. Хорошенький же!" Они бы сказали, да я не спрашиваю.

— Собрался? Чего ты там возишься! Нам пора.

— С корзины течет! — От обиды голос у Кая сделался по-мальчишески тонким.

— Какая разница? Ты и так вывозился по ноздри, все равно все стирать.

Постираться можно было и в реке, как раз бы высохло к закату.

Ласточка решительно поднялась.

— Ну? Долго будешь колупаться? Я пошла, догоняй.

— Здравствуйте, госпожа Брана, — Ласточка степенно шествовала по площади, как назло, пройдя через главные ворота, вместо того, чтобы воспользоваться укромной калиткой в городской стене. Шла и здоровалась со всеми знакомыми. Знакомых набралось с полгорода.

— Здравствуй, Велта.

Кай тащил за ней корзину, плетеные веревочные лямки натирали плечи под рубахой. Солнце палило уже по-летнему. Чертовы корешки в корзине раздражали резким, сладковатым запахом.