Лайго покосился на закрывшуюся дверь и молча поднял с пола грязную тряпку.
— Сколько их?
— А я почем знаю. Болотные рассказали, я сразу приехал.
В верхней комнате донжона было чисто. Жарко натоплено. На полу лежал выметенный ковер. Сырой камень стен затянут гобеленами. В душном полумраке пахло валерианой и терпентином.
Ссутулившийся у огня старик выглядел грузным, оплывшим, как сальная свеча. Сивые космы спадали на плечи, распиравшие грубую полотняную рубаху. В распахнутом вороте серела шерстяная обвязка. Правый рукав, пустой по локоть, затянут узлом.
Глаза, желтые, выцветшие под пегими кустами бровей, смотрели цепко и зло.
Кай развалился в кресле у стола, на котором громоздились книги, свитки пергамента. Придавленная камнями карта, вычерченная умелой рукой, занимала добрую половину.
— Рассказывай, что знаешь, — велел старик.
Голос у него был сиплый, одышливый. Под глазами набрякли мешки. Левую щеку рассекал дурно сросшийся шрам.
— Они встали лагерем там, где гать сожжена. Строятся. Скоро дойдут до Белых Котлов, — Кай притянул к себе глиняную кружку, заглянул внутрь, поморщился, потом все-таки отхлебнул.
— Это три мили отсюда по-прямой, — старик гулко закашлял, сгибаясь, растирая грудь уцелевшей рукой. — Почему тебе не доложили раньше?
— Потому, — Кай поставил локти на карту, уперся подбородком в ладони. — Очень быстро идут. Королевские войска. Мелкие расковыряли дорогу, это их как-то задержит, я думаю.
— Сопляк самонадеяный! — вызверился старик.
— Тогда скажи мне, такой умный, что делать. Или я сам справлюсь.
Старик жестом подозвал Кая к себе, вцепился в плечо, с трудом выпрямился во весь рост. Оперся, тяжело проковылял к столу.
— Откуда знаешь, что королевские?
— Мелкие сказали, что на знаменах крылатые кошки. Это же вроде Лавенгов герб, королевский. И еще они сказали, что много народу. В железе.
— Для них "много" — это все, что больше дюжины, — просипел старик, отобрал у Кая кружку, долго пил, с трудом проглатывая подогретое вино. — Если тень послал королевских людей, то наверняка с поддержкой Раделя и Доброй Ловли. Маренг тебе разоренный рудник не простит.
Он навалился грудью на стол, ткнул пальцем в одну из гривок, помеченных на карте зеленым среди серых размывов болот.
— Три мили. Три мили — и они ударят нам прямо в ворота. Это королевские рыцари, не местное ополчение. Они возьмут тебя за горло, мальчик.
Кай посмотрел старику в глаза.
— Чума. Скажи, что мне делать.
Тот молчал, тяжело, с присвистом, дыша.
