.
Несмотря на блистательно осуществляемую Лабори и Деманже защиту непосредственно Дрейфуса, принять вызов, брошенный Мерсье, они не решились. Как справедливо заметил Черняк: «Он (Лабори. – Л. П.), как и другие дрейфусары, был готов считать осуждение Дрейфуса результатом ошибки. Иначе надо было обвинять в циничном подлоге весь цвет французского генералитета. Начальник Генштаба, его заместитель – подделыватели документов, лжесвидетели, соучастники уголовных преступлений – невозможно»[222]. Поэтому, когда речь идет о чести или величии армии, то Лабори мог говорить об этом не менее патетично, чем Мерсье, и обвинял во всем Эстерхази, Анри и Пати де Клама, практически ничего не говоря о виновности генералов.
Несмотря на это, семья Дрейфуса и лидеры дрейфусаров заставили Лабори отказаться от заключительной речи, боясь, что она будет носить острый политический характер. С заключительной речью выступил Деманже, касаясь только несостоятельности улик. Но исход процесса был предрешен заранее. Члены трибунала большинством голосов (5 против 2) признали Дрейфуса виновным, но со смягчающими вину обстоятельствами, приговорили его к 10 годам тюрьмы. Выслушав приговор, Дрейфус с едкой горечью воскликнул: «Как будто бывают смягчающие вину обстоятельства для изменников!»[223]
Через несколько дней президент республики Лубе помиловал Дрейфуса. Генерал Галифе заявил в приказе по армии, что инцидент (т. е. дело Дрейфуса. – Л. П.) исчерпан, и объявил амнистию на все преступления, совершенные военными во время дела. Золя в письме Сенату решительно протестовал против такого решения высших властей республики. Он видел в этом «лицемерное и оскорбительное милосердие, ставящее на одну доску честных людей и негодяев»[224]. Все это вызвало раскол лагеря дрейфусаров. Левые дрейфусары, в основном молодежь, шедшая за Пеги, были недовольна и поведением защиты на процессе, и тем, что Дрейфус принял помилование (против этого в резкой форме выступал и Лабори), и главное – отказом стоящих у власти дрейфусаров начать преследование лиц, виновных в деле. Но влиятельные круги буржуазных республиканцев хотели, в первую очередь, утихомирить страсти, успокоить страну.
Очень любопытно поведение немцев во время дела Дрейфуса. Лидеры дрейфусаров понимали, что в любую удобную для них минуту Шварцкоппен и Паниццарди или их правительства могут нанести по французским шовинистам смертельный удар. Опасаясь таких разоблачений, антидрейфусары пытались шантажировать Паниццарди и Шварцкоппена вплоть до их отъезда из Парижа. По заданию Анри этим занимался соучастник Эстерхази в подлогах Лемерсье-Пикар. Он постоянно угрожал Шварцкоппену опубликованием различных фальшивок, а также его писем к любовнице
