Роман повернулся лицом к ковру крон. Отсюда прекрасно виднелись обе прогалины: и с их челноком по центру, и та, в середине которой чернел его обугленный брат-близнец. Сине-зелёная «хвоя» сплошным ковром бургилась прямиком в горизонт, а правее плавно поднимались скалы. Лишь изредка виднелись каверны разрывов, да и то небольшие.
Тот подъём не сразу бросился в глаза. Он притулился у подножья скал и выглядел как бы их продолжением, поросшим местными деревьями. Только вот приглядевшись, Роман понял, что это не так.
— Что? — обернулся Буров, когда командир постучал ему по скафандру.
— Видишь?..
Истукан увидел сразу. И понял, что имел в виду Роман — тоже сразу. Они переглянулись.
— Неудивительно, что мы не разглядели. Как влитой ведь…
Около скалистого подножья виднелся образованный вздымавшейся хвоей холм, формой очень напоминавший те, что были под челноками.
— Думаешь, зарос уже? — спросил Буров.
— Почему нет? Времени прошло немало.
— А модули почему тогда не заросли?
— Шут его знает, Тимофей Тимофеевич.
— Но проверить стоит, да, согласен.
Едва Буров с Романом вывернули из-за угла, Иван двинулся им навстречу. «Оса» командира приняла его целеуказатель — не размахивать руками Ивана научил Бёрд…
Целей была пара. Во-первых, выяснилось, что таких холмов, поросших деревьями, уже два. Ещё один виднелся дальше, в противоположной стороне, но тоже близко к горной гряде, тянущейся на север. Если первый они по большому счёту проморгали, то чтобы увидеть этот, нужно действительно потрудиться.
Вторая цель была ещё интересней. Вдалеке, километрах в сорока от колонии, виднелась маленькая прогалина. Либо же очень большая каверна, что даже скорее всего. Как-то приютилась она, затесалась, что космопроходцы, когда осматривались с «телячьего языка», упустили её.
— Не всё так плохо… — констатировал командир и вкратце объяснил всё Бурову.
— Глядишь, не придётся ни за каким Словом лезть. Представляю какая это «радость» для психосервера — рыться в башке теолога.
— Одно другому не мешает. Хотя, — Роман нажал на интерпанель входного шлюза, — если есть возможность не совать руку в анус…
— Именно.
* * *
Трипольский, блёклое подобие прежнего деятельного выскочки, ждал его у лаборатории, как и договорились. Глаза Фарадея раскраснелись — он снова плакал. И Роман понимал его как никто. Последние сутки ему тоже хотелось выть. Противоречия рвали ум сворой бешеных собак, но он не подавал вида. Чего теперь. Верный выбор сделан — «человек» Макленнора убит.
