Так что все Гришино красноречие разбилось о ехидный Алкин вопрос:
— А вот поговорка «как надену портупею, все тупею, и тупею» это про армию, или про милицию?
Потом Пахом постучал в ладони, и заявил что он режжисер постановщик, и будет делать из нас дерссированых тюленей. Так что предъявите концертную программу, будем думать.
Саня начал играть рифф «Потеряного рая»
Вход на этаж нашего факультета крайне затруднен. Сходя с монументальной лестницы, ты попадаешь в толпу, образованную теми, кто уходит с этажа, идет на занятия, и желающими попасть в столовую. И все спешат.
Ничего удивительного, что поручкавшись с приятелем старшекурсником, я на развороте кого то толкнул. Не разбираясь, схватил и удержал от падения. Это оказалась первокурсница Катя, с которой в прошлой жизни у меня были более чем тесные отношения.
— Прости, я не специально, просто ты как с метлы свалилась. Прямо под толчок.
— Если бы я свалилась с метлы, ты бы уже получил ей по голове!
— Я не верю, что ты была в ступе! Ступой пользуются толстые старухи, которым на метле не красиво. А тебе — окинул её взглядом — … на метле будет очень стильно!
— Отпусти меня!
Только теперь я сообразил, что прижимаю ее к себе. С сожалением разжал руки.
Я теряюсь с таким красивыми. И несу пургу. А ей достались такие ресницы, такие запястья, такая точеная шея, что она очаровывала походя, не прилагая усилий.
Красивые девушки по мне не сохнут. Я же не Ефрем, на которого оглядываются. И не Сансэй, в девичьих кругах признанный эталоном белозубого обаяния. И я уже совершенно растерял навык беспечного подката.
Я открыл рот, что бы пригласить Катю на репетицию лучшей в Союзе рок-группы. Чтоб поняла, какое счастье у неё на пороге. Но был бесцеремонно прерван деканом.
— Мостовский! Я тебя как раз ищу. Пойдем, поговорим.
Опять он прерывает мое общение с Катей! Специально что ли следит? Грузин — первокурсник, который нес Катину сумку, ожег меня взглядом, и поспешил за объектом обожания. Ответил ему взглядом, что — в любое время, и в любом месте. Приходи. И повернулся к декану.
— Зачем я мог понадобиться, Валерий Николаевич? — Но меня уже тащили в деканат.
У себя в кабинете, декан уселся за стол и сурово уставился на меня.
— Ты диссидент, Мостовский?
Услышав это, я просто заржал. В начале девяностых, глава Ленинградского КГБ, он же глава Питерского ФСБ, женился на главе Ленинградских диссидентов. Это пожалуй все, что нужно знать о Российских борцах с режимом. Что в восьмидесятые, что в нулевые.
