— Я думаю, что десять процентов устроят всех. — сказал Ефрем- а то, не такой уж я и растренированый.
— У меня такое неприятное чувство, что вы правы. И это невыносимо. Но- договорились. Плюс еще бутылка абсента. Жене неожиданно понравилось.
Пошел в кладовку, оставив их считать деньги.
Потом Гриня напросился в ангар, послушать, как мы играем, и судя по всему разузнать, нельзя ли с нас еще чего поиметь.
Забрали Пахома на Фрунзенской. Небольшие города- это хуже деревни. Гриня и Олег знакомы с детства. Сразу начали перемывать кости всем знакомым. Слушая их вполуха узнал много занятного о некоторых одноклассниках.
В ангаре уже играла музыка, и Наташка пела Material Girl от Мадонны. Эдак и вправду потребует песен. Пела она, впрочем, так себе.
Случайно вспомнилось, как я однажды сидел в клубе донской станицы, и выпивал с его, клуба, музыкальным руководителем. Пожилым, много отсидевшим пианистом. Тогда наш отдых нарушила симпатичная деревенская девчонка. Заявившая, что он пришла записываться в эстраду.
— А ты на чем играешь, деточка? — спросил музрук.
— Я пою! — гордо заявила девица.
— Ну, спой нам что ни будь.
— Что, прям так, без микрофона, без инструментов?
— Вот тебе микрофон. И я тебе подыграю на рояле. Что будешь петь?
— «Там, где клен шумит»
Музрук взял ля минор.
— Там где клен шумит — завыла претендентка, умудрившись ни разу не попасть в тональность.
— Над речной волной- еще громче проорала она, наддав трагизму, и опять мимо нот.
— Говорили мы, о любвиииииии с тобой- слово любовь она пропела фальцетом и на ультрозвуке…
Когда песня кончилась. Музрук сложил руки на груди и сделал лицом филармоническую задумчивость.
— Тебя как зовут, деточка?
— Аня.
— Так вот, Анечка. Удивительно хорошо. На эстраду пока рановато. Ты не везде соблюдаешь тональность. Но как же ты восхитительно интонируешь!!! Все чувства прямо зримо ощущаются в твоем исполнении. И любовь и грусть… замечательно! Позанимайся немного, чтоб в тональности точно петь, и будет волшебно! А потом приходи. Будем работать.
Когда гордая собой певица довольно упорхнула, я спросил:
— Не боишься, что через неделю опять придет?
Мы разлили еще по одной.
— Не. Через неделю уборочная начинается. Ей не до песен будет. А осенью жених из армии вернется. Там уж она к свадьбе начнет готовится. Так что пусть рассказывает жениху, что жертвует ради него эстрадой.
Мы чокнулись.
Так что я приблизительно знаю, как отвечать на Наташкины поползнавения.
Григорий, увидев Алку и Наташку, сделал стойку. Но на его беду он был в форме. А в Питере признают только форму моряка, особенно торгового. Остальных девушки не очень то замечают.
