Так прошло несколько лет. Я пришел к осознанию, что нужно коренным образом менять образ жизни, чтобы спасти себя от угасания, которое медленно, как болото, затягивало меня в немую глубину. Буквально за неделю до моего сорокалетия я женился на русской учительнице — этот день был и остается счастливейшим днем вмоей жизни.
Мама, я исполнил твое желание. И на твоей могиле, у твоего креста я клянусь: все, что здесь написано, — это правда. Но иногда эта правда ужасна. Может, было бы лучше стереть все из памяти. Но что же тогда останется? Ложь, только ложь!
Е. Кереновская[81] «Воспоминания»
Моей Августе, как и мне, пришлось нелегко, притом что ее судьба вовсе не является чем-то исключительным. Это была обычная история. Массовые репрессии, развязанные режимом в 30-е годы, глумление и надругательство над правами человека собственного народа не обошли стороной и родную деревушку Августы в Красноярском крае. Все то, что у Бернарда Шоу в причудливой пьесе «Остров неожиданностей» было игрой необузданного воображения, здесь стало страшной реальностью: простые люди — крестьяне, рабочие, чиновники — бесследно исчезли в одну ночь; они превратились в ничто. Все было спланировано (давеча я, видимо, зря ругал плановую экономику): количество «отобранных» людей было определенным; главными были цифры, а детали не имели значения. (Недавно я прочитал об одном человеке, проживавшем в то время в западной части России. Во время ночной облавы он находился в командировке. Вернувшись домой, он узнал, что его искали. После некоторых раздумий он решил сдаться — спасения не было все равно. Поэтому он простился с женой, детьми, бросил узел через плечо и отправился «туда». На него взглянули равнодушно: «Можешь идти домой, план мы уже выполнили».)
Итак, после того как отец моей Августы, он был кузнецом, и ее старший брат, подмастерье кузнеца, были «отобраны», оставшуюся мать и четверо детей с полутысячью таких же несчастных, согнанных из окрестных деревень, присоединили к сформированной колонне. Под охраной конного конвоя они шли, хромая и спотыкаясь, несколько сот километров в район Тегульдета. С ними обошлись великодушно: у каждой семьи была своя собственная повозка, на которую перемещаемые могли погрузить вещи (одежду, утварь, продукты). Старикам и маленьким детям разрешалось сидеть. Где они спали во время пути? У матери Природы, конечно! Она еще никому не отказывала. Питание? Если был привал, женщины пекли из муки, которую взяли с собой, тонкие лепешки (рецепт смотри в истории исхода евреев из Египта).
