Мне бы ехать домой, проявлять, смотреть, что и как, — но я сразу сказал — режь меня, два дня — не меньше. Келли кивнул. Время шло к полуночи, но мы оба были немного на взводе, а он еще и от табака — и дорога нам была в «Апельсин», мы и не сговаривались.
Келли посигналил бармену, и ему принесли кофе с виски, но не дамский айриш, со сливками наверху, а просто пополам — без сахара и молока. Келли прихлебывал и щурил воспаленные глаза, а я для чего-то заказал пива и теперь с отвращением смотрел на высокую пену «Стеллы». Так мы сидели, помалкивали, и я сдался — или будем молчать о нем, или заговорим.
— А ты — давно его знаешь?
— Давно. Слушай, купи мне сигарет.
— Почему я?
— Я на них уже смотреть не могу…
— А курить будешь? Чудак ты.
— Давай, Бо Финне, слушайся старших. На вот.
Я слез с табурета.
— Ладно. Каких тебе?
— Все равно. Только покрепче и не женские.
Я проторчал у автомата минут пять, выбирая покрепче и не женские, потому что на «Премиум» явно не хватало, а поганые «Кармен» без фильтра я из одного человеколюбия покупать бы не стал. Вернувшись, заподозрил, что Келли просто меня отсылал подальше, потому что он быстренько отошел от стойки с телефоном. И — чокнутый, ей-Богу, — все-таки закурил, уставился сквозь дым прямо в душу. Уж не прикидывает ли виды на меня? Вот чего бы совсем не хотелось… Но Келли не прикидывал. Хорошее у него было правило — если знал, что товарищ не склонен, то и не пытался. Правда, после сегодняшнего — как бы не передумал. Нет уж, извини, наваждения — это одно, а по жизни…
— Ты не расстраивайся, — Келли заговорил тихо, голос у него сел от курева и виски. — Это все так. Все, кто его в первый раз видит.
— А во второй?
— И во второй. И всегда.
— Он модель?
Келли покачал головой.
— Писатель. Что, не веришь? Думаешь, у писателя перо за ухом, седалищная мозоль и нимб?
— Да ничего я не думаю. А что он пишет?
— Так… Классные вещи… А что снимается — это тоже… для удовольствия и чтобы мне помочь. Он хороший друг… Я тебе дам почитать, если хочешь, или сам у него попроси.
— А разве я его увижу еще?
— Почему нет?
— Не знаю… Как-то он… Как ангел. Разве люди такие бывают?
— Бывают, Бо Финне. Это ты хорошо сказал — как ангел. Или как фьярши, знаешь, кто такие?
— Не от мира сего?
Келли снова кивнул и допил кофе. И тут же показал сонному бармену — повтори.
Я подумал и сказал:
— И я еще… знаешь, как это — что такой парень — гей? Я бы никогда не поверил…
— Отчего же? — отвечал Келли, вкручивая недокуренную сигарету в пепельницу. — Я, например, с ним спал.
