Архиепископ молча поклонился и вышел из шатра, через короткое время снаружи послышался шум, довольно быстро переросший в восторженный рёв.
– Государь! – вошедший Томас Гилсленд барон де Во[3] опустился на колено. – Мы молились за вас.
– Я здоров, Сэр Томас. Зовите пажей, мне нужно одеться.
Несмотря на сомнение, читавшееся в его глазах, перечить своему королю барон не стал, он молча поднялся, поклонился и вышел из шатра. «Слава Богу! Государь здоров», – громко объявил де Во и начал отдавать команды, разобрать которые уже не удалось из-за усилившегося рёва крестоносцев. «Как бы шатёр не сдуло, вот ведь Трубы Иерихонские…» улыбнулся Ричард «Кадры решают всё. Теперь всё будет иначе. Мы пойдём другим путём».
Вид блаженно улыбающегося короля поверг пажей в шок. Они видели своего государя разъярённым в битвах, видели полным холодного и рассудительного гнева, когда он выносил приговоры в суде, но эта улыбка была гораздо страшнее. Вошедшие пажи буквально оцепенели, как кролики перед удавом, и один из них выронил принесённый серебряный таз с горячей водой. Всё так же улыбаясь, Ричард дождался, пока вода впиталась в ковры и веселым голосом пообещал.
– Запорю, косорукие. Ну, что вы уставились на меня как на приведение?
– Простите, Сир! – бухнулись на колени пажи.
– Да это измена! – продолжал веселиться Львиное Сердце. – Вы специально тянете время, дамуазо[4], чтобы я не успел победить сарацин. Вы просите простить вам измену?
– Нет, Сир! Никакой измены нет. Простите нам косорукость этого идиота. – Жиль де Сольте покосился на своего товарища. – Разрешите, Сир? Бегом за водой, косорукий.
– Разрешаю бегом, – кивнул Ричард. – А вы, Жиль, готовьте мой траурный наряд и рассказывайте новости.
Новости были вполне ожидаемыми. В битве при Яффе крестоносцы потеряли полторы тысячи погибшими и умершими от ран, тогда как сарацин отправилось в Ад почти десять тысяч. Небывалая победа, учитывая, что нечестивые обладали шестикратным численным превосходством. Салах-ад-Дин бежал на восток до самого Латруна, бросив обоз.
«Мдааа… Было бы нас хоть вдвое больше, Иерусалим бы пал через месяц. Хотя, может это и к лучшему. За год я успею не только навербовать войско на Святое дело, но и разобраться с женой. Изабелла[5] родила девочку, единственную наследницу Монферрата, и родит ещё много здоровых детей. Беренгария[6] же просто сумасшедшая религиозная фанатичка, так что жену придётся менять. Ничего личного, положение обязывает», – предавался размышлениям король Англии, пока его брили, причёсывали и одевали. Наконец процесс закончился, пажи удалились, в королевский шатёр вошёл верный де Во.
