– О чём вы, Сир?
– О том, что история теперь станет иной. Прикажите готовиться к отъезду, вы возглавите посольство в Рим.
– У вас изменились планы, Сир?
– Изменились, ваше преосвященство, очень сильно изменились. Я намерен продолжить поход и до конца исполнить свой обет.
– У вас для этого слишком мало сил, Сир.
– Я это знаю, друг мой. Именно поэтому и отправляю вас в Рим. Мне нужны люди, деньги и поддержка Святого престола в европейских делах.
– Простите, Сир! Я, конечно, постараюсь, но боюсь, ваши надежды на Папу не оправдаются. Джанчинто Орсини[1] очень далеко до авторитета покойного Клемента Третьего. Король Франков его просто не послушается.
– Вы правы, Сэр Губерт. Только Папу эта подлая тварь наверняка не послушается, но мы нанесём по нему удары с трёх сторон одновременно. Я отправлю к Филиппу посла, которого он не сможет не услышать, а одновременно с тем – посла в Империю. Я не прошу вас добиться от Папы интердикта[2] для предателя, знаю, что сейчас это невозможно, я вас посылаю рассказать правду. Правду и только правду. Только то, что ты сам видел своими глазами. Расскажи всем, как мы били сарацин в предместьях Иерусалима, и как при этом вели себя король Франков и Австрийский герцог. Вас должны услышать прежде всего их вассалы.
– Вы надеетесь…
– Нет, конечно, – Ричард Львиное Сердце мрачно ухмыльнулся. – Этот посев взойдёт далеко не сразу, но когда-нибудь обязательно даст урожай. А пока мне нужен мир в Европе, люди и деньги. Ваша главная задача – раздобыть денег, поэтому с Папой о них нужно говорить в последнюю очередь. Берётесь, Сэр Губерт?
– Да, Сир. При таком подходе берусь. В этой ситуации откупиться от вас – пожалуй, наилучший выход для Святого престола. Но вы всё-таки рискуете потерять корону…
– Вы правы. Риск есть, но это меня не пугает. Я раздавлю предателей, как только закончу свои дела на Святой земле. А пока мне нужны средства для оплаты наёмников.
– Наёмников?
– Именно наёмников, друг мой. Вы же сами видите – желающих воевать только ради славы совсем немного, зато очень много тех, кто готов продать свой меч за деньги.
Архиепископ Солсбери тяжело вздохнул.
– Вы правы, Сир. Мельчают люди… Я понял вас. Когда мне отправляться?
– Как можно скорее. Я планирую заключить с сарацинами перемирие на год, причём, переговоры постараюсь затянуть, насколько это возможно. Салах-ад-Дин думает, что я тороплюсь вернуться в Европу, поэтому об изменении планов никому ни слова. Здесь шпионов не меньше, чем блох. С Богом, Сэр Губерт! Объявите, что я очнулся и начинайте собираться.
